Страшная сказка
Шрифт:
– Я тебя не задел? – услышала я напряженный грубый голос.
– Я в порядке, – нахмурившись, ответила я, успокаивая дыхание. – Жить буду.
– Будем надеяться, – в голосе мужчины слышалось явное облегчение. Из салона во всю громыхал рок – песня была мне знакома, хотя среди молодежи того времени она не была популярна.
– Помощь нужна? – неожиданно спросил незнакомец, так и прячась в тени.
– Что?
– Ну, может подвезти нужно?..
– Ах, нет, не стоит, – ответила я, опустив глаза. – Мне… мм… я живу тут неподалеку.
Я нервно пригладила выбившуюся прядь рыжих волос. Сама не знаю почему, но щекам вдруг стало нестерпимо жарко.
– Как скажешь, – не стал настаивать незнакомец.
Порыв ветра, поднявший с земли охапки молодых листьев, донес до меня запах табака с примесью сладкой ягоды. Похоже на вишню, подумала я, словно бы под гипнозом наблюдая за ритмичным постукиванием молодого человека. Завороженная, будто в гипнотическом трансе, я смотрела, как рука незнакомца ныряет обратно во тьму.
– Веснушка, – крикнул он мне, и я содрогнулась: я услышала в обращении какой-то интимный окрас. – Еще увидимся!
Едва он успел произнести эти слова, как мотор взревел, машина дернулась и, снова едва не задев меня, стрелой рванула в центральные улицы города.
Смотря вслед исчезающей черной тени, я ощутила, как пересохли губы и как колотится о ребра сердце – с такой силой, будто хотело вырваться и помчаться вдогонку за скрывшемся в тени домов BMW. Я медленно перешла дорогу и, не обращая внимания на отдающийся в голове гулкий стук, пошла к дому. По мере того, как капли дождя всё сильнее ударялись о капюшон куртки, а мсы кроссовок становились всё более темными и грязными, биение моего сердца потихоньку возвращалось в привычный ритм.
Тем не менее, весь вечер короткий разговор с абсолютно незнакомым мне человеком не отпускал мои мысли: и когда я стояла под горячим душем, чувствуя, как приятное тепло разливается по всему телу, и во время ужина, в течение которого мать обеспокоенно вглядывалась мне в лицо и даже спросила: «Деточка, ты не заболела? Похоже у тебя жар», и даже тогда, когда я, переодевшись в ночную сорочку, лежала у себя в кровати, смотря открытыми глазами на темнеющий потолок. Я думала о словах отца, сказанных им за ужином, когда мать предположила, что у меня начался жар: «Дорогая, она не заболела. Девочка просто влюбилась». Тогда я только посмеялась, спрашивая себя, почему родители первым делом думают о влюбленности, если их дочь или сын ведут себя не так, как обычно, но потом, лежа в темноте, мне не было смешно. Мне стало страшно: я ведь ни разу ни к кому не привязывалась, ни к одному из знакомых парней, откуда мне знать, что при этом чувствуют? Может ли быть такое, чтобы отец оказался прав?
Ночь я провела беспокойно, и мне впервые после отъезда сестры приснился кошмар. Я плавала в чистом море, одна, в окружении палящего солнца и своры морских черепах, как вдруг что-то с силой потянуло меня вниз. Я посмотрела на прозрачное морское дно и увидела лицо мужчины с грубыми, почти животными чертами. Его губы насмехались надо мной, рот кривился, а протянутые под водой руки тащили ко дну. Отчаянно вырываясь, я набрала в легкие побольше воздуха и ощутила терпкий запах вишни, перебивавший соленое дыхание моря. Крича и отбиваясь, я задыхалась от сладкого запаха, бившего по носу. Захлебывалась водой, с ужасом смотрела в черные глаза и тонула, тонула, тонула…
Глава 7
Проснувшись утром (голова была тяжелой-тяжелой, точно после похмелья), я в гордом одиночестве проглотила завтрак и решила пройтись по утесу.
Что мне действительно нравилось в Лаундервиле, так это природа. Крутые скалы, которые так и подстрекали выкинуть что-нибудь безрассудное, грязноватый белый песок у моря и вековые дубы в городской аллее. Стоя на проселочной дороге, заблудший путник мог бы увидеть макушки белеющих гор, а справа, за обрывом, отражение лучистых отблесков зеленоватого моря. Расположенный на мшистых холмах город так удачно вписывался в мозаичную картину, что казалось, будто его появление здесь было предначертано самой матушкой-природой.
Больше всего я любила лес и спрятанные там от любопытных глаз кривые ручейки, древние валуны, будто причудливо раскинутые лешим-сторожилом, и певчих крапивников – «царей всех птиц», поющих для меня одной, и широкие кроны деревьев, частенько спасающих меня от проливных дождей, из года в год щедро поливавших всю округу. Лаундервиль вообще отличала пасмурная, «скверная», как однажды выразился шериф города, погода.
Идти по лысеющему склону мне было неудобно: мешали тесные кеды, которые я, второпях выбегая из дома, спутала с материнскими, прибрежный ветер заплел мои волосы в нелепые колтуны, и теперь они, перепутавшись между собой, то и дело порывались выколоть мне глаза. Обойдя всю южную сторону холма, я захотела пить и решила пойти в лес к роднику. Благо, я знала эти места наизусть – каждое деревце или корягу я считала своими, родными, будто как Маугли родилась в дикой природе, а потому без труда смогла выйти к ручью, сбегающему с вершины мохнатого, в белых цветах холма.
Я присела на корточки и начала жадно пить ледяную воду. Я так увлеклась процессом, снова и снова набирая прозрачную жидкость в ладони и поднося ее к сухим губам, что не сразу расслышала звуки шагов и хруст сухих веток за спиной. Уловив подозрительный – слишком энергичный для животных – шум, я в одну секунду напряглась, застыв, словно хищник перед прыжком, и с замиранием сердца стала вглядываться в безликие тени, мелькающие среди набухающих почек.
Весна уже прочно заняла свои позиции. Почти весь лес нарядился в зеленые, изумрудные или малахитовые одеяния, а солнце, ласкающее своими лучами молодые кроны, лишь ускоряло это перевоплощение. Природа, обновленная, уже окончательно возродившаяся после затяжной зимы, стремилась как можно скорее раскрыть навстречу ветру и солнцу свои нагие объятия.
Где-то совсем рядом захрустела старая прошлогодняя трава.
– Кто здесь? – спросила я как можно уверенней: внутри у меня всё дрожало.
Ветви деревьев раздвинулись, и до моего обоняния донесся легкий запах табака. Перед глазами сразу же возникла картинка: дождь, мокрый асфальт, черный BMW и топивший меня во сне мужчина.
Не может быть, как стрела пронеслось у меня в голове. Посмотреть в лицо человека, нарушившего мое уединение, я не решалась – я видела лишь черные ботинки – несомненно, мужские, – полинявшие серые джинсы и край рукава куртки. Черной кожаной куртки.
– Надо же, веснушка! – воскликнул незнакомец, и я, вздрогнув, дернулась.
Видимо, у меня не оставалось выбора. Я медленно подняла глаза вверх.
Худой, высокий, хорошо сложенный. В крупных, чуть грубоватых чертах лица чувствуется опасная сила хищника. Изучая стоящего рядом мужчину, я невольно зарделась: дьявольски красивые, с темным задором глаза будто рентгеном заглядывали мне в душу.
– Я рад нашей встречи, лапуля, – сказал незнакомец, склоняя голову набок и лукаво улыбаясь. На вид мужчине было не больше 25 лет, прямые черные волосы свободно падали на высокие скулы, тенью заслоняя наблюдающие за мной глаза.