Страшная сказка
Шрифт:
Мать скептически усмехнулась, потом сказала:
– Интересно получается. А вот твой отец говорит, что видел тебя вчера в городе. Около десяти часов вечера.
Я ощутила, как взволнованно подскочило сердце. Вот дерьмо.
Отец, кажется, слегка смутился, на его впалых щеках появились два бледно-розовых пятна.
«Черт, папа! От тебя я такого не ожидала… А какой же он всё-таки наблюдательный! – несмотря на страх разоблачения, подумала я восхищенно. – Ему бы работать детективом в каком-нибудь частном агентстве, а не развозить пьяных алкашей в четыре часа утра».
– Меня интересует один вопрос, Соф… – мать намеренно выдержала паузу и только потом выстрелила: – Кто был тот парень, с которым ты вчера развлекалась?
Я прикрыла глаза. И что она хочет услышать? Может, сказать ей, что это был просто случайный знакомый? Или навязчивый поклонник, от которого я не могла избавиться? Боже, ну что за идиотская ситуация!
– Это был мой школьный знакомый, – наконец ответила я. – Мы встретились в кафе, разговорились. Так давно с ним не виделись, заболтались допоздна…
– Не ври мне, девочка! – крикнула мать. Она вся взбеленилась, ее, в общем-то, симпатичное лицо перекосило от гнева, по щекам расползлись красные пятна. – Отец описал мне твоего «школьного знакомого», он выглядел намного старше тебя.
Снова прокол. Нужно было выкручиваться, и побыстрее.
– Ну да, мам. Он закончил школу на два года раньше, чем я. Мы общались в старших классах, – на ходу придумывала я.
– Ага, а потом вы мило поболтали под свет свечей и разошлись каждый своей дорогой, так?
Я кивнула, молясь, чтобы этот унизительный допрос прекратился.
– Вот ты и попалась, дорогуша, – мать злорадно рассмеялась. – Отец проследил за вами и видел, как ты садилась в машину этого типа. Черный BMW, кажется?
Я ничего не ответила. Злость, негодование, досада, некоторое смущение – чувства буквально затопили меня.
Слава богу, в эту минуту вмешался отец.
– Ну-ну, дорогая, – обратился он к матери, – думаю, Софи всё поняла. Идем-ка на кухню пить чай.
Я с благодарностью взглянула на отца, но потом заметила, что мать не сдвинулась с места. Вздохнув, я попыталась всё объяснить.
– Да, я села к нему в машину. Было чертовски холодно, и я не хотела простудиться. Но это всё – клянусь.
Бесполезно – я слышала, как недоверчиво хмыкнула мать.
Ну уж нет, с меня хватит! Раздражение взяло вверх над смущением, и я встала с дивана, краем уха подмечая, как падает кружка с кипятком, выплескивая горячие струи на белый ковер гостиной.
Пора прекращать этот позерский цирк.
– У меня больше нет времени выслушивать обвинения… особенно, если они взяты с потолка. Я пошла.
И, не дожидаясь ответа, я пулей выскочила из гостиной.
Помня об обещании быть готовой к двум часам дня, я начала искать подходящую для пикника одежду. Выудив из шкафа бриджи, свободную футболку и черную кепку, я наскоро оделась, завязала волосы в высокий хвост и вышла из комнаты.
– О, хорошо, что ты пришла. Я уже думала идти за тобой, – едва завидев меня, сказала мать. Она повязала голову платком, а ее руки плотно облегали резиновые ядовито-зеленые перчатки.
– Это тебе, – она поочередно всунула мне в руки лопату, моток веревки и белую краску. – Кисть найдешь в гараже.
– И что мне со всем этим делать? – спросила я, напрягаясь. У меня было нехорошее предчувствие.
– Будешь подвязывать в саду вишневые деревья. Их нужно подкопать, побелить, ну, и вообще прибраться там. Вчерашний смерч страшно всё там разворотил.
Я уставилась на суетившуюся с ведрами мать. Мы по праву гордились нашим садом, в особенности вишнями – их у нас было 24. Я медленно перевела взгляд на часы. Стрелки показывали без десяти минут два.
– Я не могу, – сказала я, качнув головой. – У меня запланирована встреча на два часа дня.
– Встреча? Прекрасно. Сделаешь всё, что я сказала, и пойдешь на свою встречу, – мать отвернулась, подымая ведра с какой-то вонючей жидкостью.
– Нет, я иду сейчас, – возразила я, по-прежнему стараясь говорить спокойным тоном.
– Нет, Соф, – женщина развернулась и посмотрела на меня суровым взглядом. – Ты пойдешь в сад и будешь там работать, пока не закончишь. Если хочешь, можешь позвать с собой ту девочку, с которой собралась гулять, – она застегнула пуговицы на потрепанной рубашке и добавила: – Вместе вы быстрее справитесь. Точно тебе говорю. И да… – она придирчиво обвела мою одежду взглядом. – Ты бы надела что-нибудь похуже, работенка-то пыльная выйдет.
И с этими словами женщина удалилась из кухни, что-то насвистывая себе под нос.
Я с бессильной злостью уставилась на входную дверь. Первой моей мыслью было бросить всё и, наплевав на ее слова, уйти на встречу с Марком. Внутри всё клокотало, я прекрасно понимала, почему мать решила загрузить меня работой. Ясное дело: так она мстит мне за вчерашний вечер, может, даже завидует, что меня молодые люди приглашают в кафе. Сама-то она там сто лет не была.
И я уже собралась бросить лопату и веревку с краской и пойти на улицу, как тоненький голосок – назовем его проснувшейся совестью – напомнил мне, что я дала обещание помогать матери вести хозяйство. Я пообещала это Мии, стиснув зубы, в последний день перед ее отъездом два года назад. До сих пор я держала слово – благо, мать не так часто меня о чем-то просила.
Миа не узнает об этом, зато ты прекрасно проведешь время, уговаривал меня демон-искуситель. Подумай о Марке и о том, как он расстроится, узнав, что пикник придется отложить до лучших времен. И погода сегодня на редкость хорошая, эта сама судьба вам благоволит…
Я стояла и неподвижно смотрела на дубовую дверь.
Часы пробили два часа пополудни.
Я вздохнула. Закинула на плечо лопату, другой рукой обхватила веревку с краской и вышла из дома.
От пения иволог и яркого ослепляющего света у меня защемило сердце. Зайдя в гараж, я нашла там кисти и направилась в сад. Положив на землю рабочие инструменты, я огляделась. Ветер и правда нанес урон всему живому в саду: он сорвал сухие листья и расшатал молодые ветви, пообрывал макушки сирени и изуродовал тонкие листья ив, которые, словно в засаде, окружили наш дом по всему периметру.