Страшная сказка
Шрифт:
– Знаю, знаю… просто глупые, детские мечты. Я слишком бедная, что уехать в Италию.
– Почему в Италию? – спросил мужчина, с интересом поглядывая на меня.
– В Испанию, в Грецию! – воскликнула я, с чувством сжимая обертку от печенья. – Туда, где светит солнце круглый год и все люди счастливы.
Марк промолчал – только настойчивее стал поглаживать мое запястье.
– Ну, а ты? Где ты бы хотел жить? – спросила я у молодого человека, неловко пряча руку под край оттопырившегося одеяла.
– Я? – Марк немного помолчал и ответил: – Я бы хотел жить здесь, в Лаундервиле.
– Что?!
– Ну да. Здесь так тихо, так спокойно. Настоящий рай для того, кто сменил десятки шумных городов.
– Хм…
Птицы, пролетавшие над нашими головами, так радостно щебетали, что мне тоже стало весело и легко, будто я вновь оказалась у папы на руках, с восторгом и трепетным волнением смотря в чистое голубое небо.
– Слушай, Соф, – сказал Марк вдруг очень серьезно, возвращая мои мысли из далекого детства. – Можешь мне кое-что пообещать?
Я перекатилась на спину, с охотой подставляя лицо солнцу.
– Пообещать? Смотря что.
Мужчина встал с одеяла и наклонился ко мне, заслонив белые фигурки облаков.
– Пообещай, что бросишь работу.
Закашлявшись, я приподняла голову.
– Нет, – хрипло ответила я, – этого я не могу тебе обещать.
Марк не стал меня уговаривать. Он лег на спину, закинул руки за голову и стал молча смотреть на проплывающий пух белых цветов. В один миг птицы стали петь почему-то не радостно и весело, а как-то жалобно и тоскливо, прохладный ветер, который ранее остужал нашу кровь, теперь безжалостно морозил нас своим дыханием, даже небо и то, обидевшись, побледнело, потускнело и потеряло свои природные яркие краски.
Недолго Марк мучил меня своим молчанием – очень скоро я не выдержала и заговорила сама.
– Слушай… для меня это важно, понимаешь? У меня есть планы и… – мужчина даже не повернул головы в мою сторону. – Эй!
Я с силой тряхнула его за плечо.
– Да? – лениво спросил он, одергивая руку.
Раздраженно выдохнув, я решила пойти на компромисс. Когда я сказала, что эта неделя будет последней в моей карьере в «Счастье рядом», мужчина резко оживился. Его глаза заблестели, он весь воспрянул духом и стал мне увлеченно рассказывать всё, что знал об Италии, Испании и прочих жарких странах (а знал он о них так много, что казалось, будто он успел три жизни прожить в каждой из них). Потом мы ели чизкейк из сладкой черники, пили из горлышка красный эль и самозабвенно, меряясь уровнем памяти и сноровки, играли в карты.
– Я тебя выиграла, – смеялась я, махая козырным тузом перед лицом мужчины.
– Ты где-то смухлевала! – не мог поверить Марк, с недоумением глядя на свои короли. – А ну-ка признавайся.
– Да-да, каждый утешается как может, – я засмеялась сильнее, когда Марк неожиданно защекотал мне бока.
– Прекрати, – хохоча, произнесла я, почувствовав сильные руки мужчины на своей талии.
– А ты заставь меня.
Я попыталась вырваться, но мужчина крепко прижимал меня к себе.
– Софи… – протянул Марк, смотря на меня каким-то непривычным взглядом.
– Мм?
– У тебя такая нежная кожа… – прошептал он, дотрагиваясь до моей щеки.
Я вся покрылась жаром, веки затрепыхали, но глаза я не закрыла – не хотелось снова выставить себя идиоткой. Марк еще какое-то время поглаживал мои волосы, потом шепнул: «Я скоро», рывком поднялся и ушел куда-то вглубь леса. Я осталась сидеть одна, с бешено колотящимся сердцем и непривычным ноющим чувством внизу живота.
Совсем скоро – я еще не успела выровнять прерывистое дыхание и стряхнуть на траву крошки пирога – Марк вернулся на поляну, в его руке был зажат неряшливый букет необычайно красивых цветов: я такие разве что на картинках видела.
– Это тебе, – Марк вручил мне белоснежные бутоны. – Они тут немного помялись – пришлось с боем отбирать их у старого скряги-лешего.
Я засмеялась и забрала цветы.
– Спасибо, – прошептала я, впуская в легкие душистый аромат.
Солнце неумолимо спускалось всё ниже, грозя спрятаться за острые бугорки костлявых гор. Я подошла к обрыву. Ветер ласково взъерошил мне волосы, которые на солнце будто покрылись позолотой. Я стояла, вдыхая горный воздух и вслушиваясь в журчание воды, когда услышала знакомые шаги позади себя. Обернувшись, я от неожиданности дернулась.
Марк стоял так близко, что я видела каждую темную крапинку в его карих глазах. Он смотрел на меня, и его лицо постепенно приобретало животные черты, я разглядела в его взгляде неприкрытую алчность и еще что-то темное, внушающее необъяснимое желание умчаться подальше. Сердце бешено заколотилось, мне стало страшно. Невольно я сделала шаг назад, к краю обрыва.
– Софи… – прохрипел Марк, подходя еще ближе.
Я почувствовала, как земля под моими ногами начала осыпаться, грозя лишить меня опоры. Мелкие камушки полетели вниз, к ручью. Тогда я действительно испугалась. Нет, не того, что в любую минуту земля может разверзнуться подо мной и я упаду на острые камни без всякой надежды выжить; нет. Я испугалась стоящего рядом мужчину. Всё его тело лихорадило, мышцы под футболкой напряглись, рот и подбородок била частая дрожь, а взгляд запросто мог принадлежать озверевшему психопату, у которого, несмотря на стойкую ремиссию, вдруг снесло крышу и отказали все тормозные механизмы.
– Марк, что ты… – мой голос дрогнул, и я осеклась – поняла, что не смогу вымолвить больше ни слова.
Мужчина подошел ко мне вплотную, одной рукой прижал меня к своей груди и, не дав мне и пискнуть, поцеловал меня. От неожиданности я вздрогнула и хотела было отпрянуть, сама не осознавая, чем это может кончиться, но Марк крепко удерживал меня подле себя – так, что я не могла ни отодвинуться, ни пошевелиться.
Движения его грубых губ были резкими, собственническими, в них не было нежности или мягкости, обычно свойственных первому поцелую. Марк цепкой хваткой крепко держал меня за талию, сохраняя равновесие и балансируя на грани срыва в пропасть. Я же чувствовала себя тряпичной куклой – податливой, мягкой и безвольной. Когда я ощутила, что жжение в груди становится невыносимым, когда поняла, что задыхаюсь, что моим легким отчаянно нужен кислород, я попыталась что-то сказать, но рука мужчины больно сжала мои волосы, и я остановила свои жалкие усилия. Я вообще прекратила любые попытки вырваться.
Вместо этого я осторожно, не зная, что еще можно предпринять, стала отвечать на поцелуй. Марк благоговейно зарычал, и хоть от этого звука у меня внутри всё сжалось от страха, я все же смогла сделать пару живительных вдохов. Я тут же ощутила тепло по всему телу, приятно согревающее скованные напряжением мышцы, однако почти сразу же почувствовала, как его язык властно проникает в мой рот, соединяя нас еще ближе друг к другу, еще теснее. Рвано выдохнув, я подчинилась его животному напору.
Когда я робко положила руку Марку на грудь, он обхватил меня за талию и слегка приподнял – так, что наши губы стали находиться на одной высоте. Усилием воли я попыталась расслабиться и постараться получить удовольствие от его бесстыдных прикосновений.