Страшные Соломоновы острова

Плешаков Виктор Вильямович

– Ничего, бойцы. Тяжело в лечении - легко в гробу, - подбодрил я коллег и, услышав впереди отчаянный хруст проламывающегося к нам крупного объекта, насторожился.

– Стоп! Тихо!
– скомандовал я немцам и замер в ожидании.

– Ну, чего затаились?
– обиделся вывалившийся из травяных джунглей в десяти метрах от нас Димыч.
– Ищу вас, ищу. Кстати, видел? Там...- махнул он рукой себе за спину.

– Что видел?
– уточнил я.

– Да Хозяин тут, похоже, бродил совсем недавно. Рябинкой с яблочками

десертничал... гурман. Гавнища от него - как от стада коров. Пойдем, посмотрим!
– он развернулся.

– Ребята, подождите!
– насторожилась Хеля.
– Мы что, на частной территории? Это незаконно! Мы должны сейчас же разыскать владельца, принести ему свои извинения и немедленно покинуть это место, - взволнованно затараторила боевая подруга.

Дитер резко кивал головой ей в такт, энергично соглашаясь.

– Угомонись, солнышко, - успокоил ее Димыч.
– Надо будет, он сам нас найдет. Не дай Бог, конечно. Тогда никому мало не покажется. Давайте-ка я вам лучше гранаты раздам, - и озабоченно принялся шарить по своим бесчисленным карманам.

– Вы в своем уме?! Вооруженное сопротивление законному владельцу участка?! Мой шеф... Мы с Дитером заявляем решительный протест и отказываемся участвовать в вашей авантюре!
– зазвенел от напряжения ее решительный голосок.

Мы с владельцем гранат переглянулись и, не выдержав, одновременно заржали в полный голос.

– Дитер, Хелечка... вы нас неправильно поняли, - отдышавшись и с трудом успокаиваясь, начал я.
– Хозяин - это такое животное, которое...

Тут Димыч, хрюкая от смеха, замахал руками, останавливая меня, и, вклинившись в разговор, продолжил:

– ... это такое животное, наподобие бурундука. Только ростом за два метра и весом в три центнера. Любит Машу и мед. Может, слышали?

– У вас здесь водятся такие крупные бурундуки?
– выразил вежливое недоумение Дитер.
– А зачем гранаты? Вы планируете штурм?

На напарника больно было смотреть. Смеяться он уже не мог, его шатало.

– Ой-ей-ей... Яхонты вы мои изумрудные. Откуда же вас таких берут-то... Штурма, надеюсь, не будет. А вообще, х/з. Раз на раз не приходится. Ой, помру ведь сейчас! Ой, божечки...

Он кое-как перевел дух.

– А вообще, привыкайте. Это вам не Европа. Тут вам не здесь, понимаете ли... Страна чудес, епть. У нас и бурундуки огромные, и гранаты махонькие. Вот...
– он раскрыл ладонь, демонстрируя извлеченную из глубин камуфляжа петарду в облике невеликой гранатки-лимонки.

По ребятам было видно, что они окончательно потеряли смысл разговора и отчаялись что-либо понять.

– Медведь это, мед-ведь! А Хозяин - уважительное прозвище. И не без оснований, - закончил я прения и предложил Димычу раздать боезапас. Тот внял.

– Короче, так. Мишка - товарищ серьезный. Если выскочим на него, не дергаться и не бежать ни в коем случае. Срываем колечко и бросаем

петарду. Лучше не одну. Еще можно орать. Очень громко. Ну и лопаты конечно, хотя толку от них... Возьмите, попробуйте кинуть... боеприпас. Задержка у него секунд десять. Но делали китайцы, так что сами понимаете... Гоу-гоу!
– он вручил ребятам по гранатке и замер, скрестив руки на груди.

Те дисциплинированно дернули колечки и кинули в сторону дымящееся чудо пиротехники. Раздалось два громких хлопка.

– Все. Курс молодого бойца окончен, - отрапортовал Димыч и, выдав всем по паре лимонок, завершил напутствие.
– Медведь, по идее, должен испугаться и убежать. Будем надеяться, что его не забыли об этом предупредить. Под роспись с уведомлением. Пойдем, посмотрим, где он там шатался.

И мы, выстроившись гуськом, направились за мои другом.

Вскоре у очередного скопления яблонь обнаружились следы жизнедеятельности нашего мохнатого соседа. Заломанные ветки с редкими оставшимися яблоками, ободранные когтями стволы рябин и несколько впечатляющих куч медвежьего гуано с вкраплениями непереварившихся остатков плодов.

– Да уж, порезвился... бурундук, - выразил я общее мнение.
– Зато нет худа без добра. Смотрите, какие он коридоры в траве протоптал? По ним и искать веселее, - и снова привел прибор в рабочее состояние.

Мы разбрелись по сторонам. Шло время... Потихоньку пошли находки. Три монетки и лепесток у меня, нечастый старообрядческий крестик, пара монет и чудный литой образок-бесогончик у Димыча, симпатичная серебряшка-чешуйка Грозного у Хели. Дитер пока таскал к нам на атрибуцию кусочки медной проволоки и прочий разный мусор.

Но ребята прониклись, чего уж там. Стоило видеть, как наша кладоискательница, после того как мы все ее дружно поздравили, трепетно рассматривала и отмывала свою действительно приятную находочку, а потом бережно упаковывала ее в прозрачный пакетик и укладывала в специальную коробочку. И попутно вытягивала из нас все, что мы знаем об Иване Грозном. Вообще, их трогательное отношение к старине впечатляло и не могло не внушать уважения.

Дитер в очередной раз подбежал к Димычу, тыкая в него протянутой рукой с лежащим на ладони очередным раритетом. Через секунду возбужденный эксперт по находкам дико заорал, подзывая нас. Мы с Хелей поспешили на зов.

– Чего там?
– уставился я на Димычеву лапу, на которой сплющенным блином гордо красовалась банальная бескозырка - пробка от водки советского периода.

– Ты посмотри! Беска, а? И ведь не просто беска, а удел!
– с придыханием произнес он, аккуратнейшим образом стряхивая ее мне на перчатку.

Я начинал понимать. Ну что ж. Шоу так шоу. Когда я был против?

– А ведь точно, удел. Похоже - Василий Темный. Конкретная пятнашка. Ну, Дитер, ты даешь...
– обалдело воззрился я на виновника торжества.