Страшные Соломоновы острова

Плешаков Виктор Вильямович

– Вы оба - оружие массового поражения, - объявила Хеля, подцепляя ноготком ломтик сала.
– Боюсь, мы никогда до конца не привыкнем к своеобразию вашего общения.

– Не боись, подруга. Человек - такая скотина... Ко всему привыкает, - утешил ее Димыч.
– Давайте-ка оперативненько закругляться. Нам еще сегодня ехать и ехать.

Все засуетились, завершая завтрак и сворачивая лагерь.

Впереди был еще один, сулящий необычайные приключения день.

Глава 9. Без названия (1)

Мы

стоим у песчаного обрыва неширокой, с низким заболоченным противоположным берегом, речушки. Позади остался очередной, весьма нескучный перегон, а перед нами в виде небольшой опушки соснового леса неровной горбушкой, обгрызенной по краям многолетними паводками, красуется урочище. По отзывам старого верного камрада, давшего эту наколку, - весьма сладкое местечко. Не знаю, как оно в плане урожайности, конечно, но уже радует то, что в поисках места для лагеря ехать никуда не нужно. Можно будет встать прямо у воды, на вполне уютном песчаном языке, ровной площадкой радующем глаз.

Судя по всему, поселуха, первое упоминание о которой я нашел в разрядных книгах 1475 - 1605 годов, уже большей частью покоится в реке. Но остаток полянки, во всяком случае, был вполне ходибельным благодаря отсутствию зарослей травы. И внушал всем своим видом надежды на долгожданное удовольствие от предстоящего копа.

Народ, обнажив клюшки и переминаясь с ноги на ногу от нетерпения, смотрел на меня и ждал последних вводных. Ну, будут вам вводные...

– В общем, так, - начал я, собираясь с мыслями.
– Снова о ВОПах. Здесь, в Заонежье, неподалеку от Оштинского погоста, проходила линия фронта. Три года на одном месте, вплоть до снятия блокады Ленинграда в сорок четвертом. А это значит - неизбежные минные поля, неразорвавшиеся бомбы, снаряды и прочие сюрпризы. Камрад-наводчик утверждал, что тут вроде бы чисто. Но осторожность не помешает. После войны проводилось, конечно, частичное разминирование, но вряд ли скрупулезно. Да и занимались им здесь семнадцатилетние девчонки с соответствующей квалификацией. И заплатили они за это сполна. Даже фильм такой сняли недавно - "Рябиновый вальс". Дома, у кого есть желание, посмотрите. Впечатляет.

Дальше. Гулять есть резон по этой вот полянке, цепляя при желании полоску леса. Углубляться в него больше чем на двадцать метров, думаю, не имеет смысла. Большая часть урочища, увы, уже на дне реки. Годы... Но именно поэтому береговой откос тоже может представлять интерес. Ну, вроде все. Поехали?
– и пошел, лаская землю бережными полукружьями взмахов своей красавицы "Маски".

Ну, где ты, моя синяя птица удачи?

"А есть хабар, есть... Попер, родимый. Ух, ха-ра-шо!" - Часа через два с небольшим в моем кармане в аккуратных пакетиках дремали немногочисленные, но такие долгожданные находки. Имперский знак "За отличную стрельбу" в чудном сохране, карельская литая уточка - домонгол, приятная павлушкина копеюха (Надо будет отмыть и посмотреть монетный двор. Если А.М.
– вообще песня), пяток подубитых денег, Анны и Лизы... Симпсон тоже прибавил к своему вчерашнему масончику четыре какалика и часть прекрасного складня с остатками голубой эмали. Я знаками показал, что в земле должно быть еще два фрагмента и отправил его пылесосить и шурфить место находки. Димыч со своей гадюкой утюжил кромку леса неподалеку...

Интересно, а почему я решил, что Змея - его? Это с каких таких пор я стал сдаваться без боя? Тем более что ловил, ловил у нее моменты чисто женского, приценивающегося интереса к своей скромной неказистой персоне. Хотя бабьЕ это - фиг поймешь. Но то, что Мелкий к ней никаким боком - зуб даю. Похоже, у них только начал оконтуриваться романчик,

а тут мы с Димычем нарисовались. Рояль в кустах, мля... Ну что ж - на войне как на войне. Будем поглядеть...

Оп-па, опять сигнальчик. Конкретный такой, правильный... Хрен с ней, с Хелькой. У меня тут чего-то прелюбопытненькое. Ну-ка, ну-ка... Потихоньку, лопаточкой, с запасом... Блин, дерн - зараза. Ну, ничего. Вот он, комок земли. Уже наверху. Славненький такой песочек, чистенький.

Хотя Змея канешшна - тетка убойная. Ух, аж зубы ломит. Ну-ка, катушечкой сверху... Да пошла она, эта Хелька - змеюка подколодная...

Вот он сигнальчик, уже в ладошке. Та-ак, что у нас там? Оба-на!

Я, очищая ладонь от остатков песка, увидел серебристый кругляш с профилем Николая Второго. Ну, наконец-то. Мой первый серебряный рубчик. Аккуратно перевернул его и в недоумении уставился на надпись: "За усердие". И только потом глаз зафиксировал проушинку на ребре кругляша.

"Ага, медалька. Ну, супер. Ладно, будем считать равноценной заменой - поиск забрал меня целиком. Какие на хер тетки, когда тут пруха в полный рост обозначилась..."

– А-А-А!!! О-О-О!!! Сюда, мать вашу! Да быстрее, в рот вам потные ноги!
– орал, заходясь в хрипе, подпрыгивающий на месте Димыч.

Я оценил амплитуду прыжков и понял, что приколом тут и не пахнет. Мы сбежались, как мухи на м-м... мед и ожидающе уставились на горлопана. Он, вымученно улыбаясь, молча показал на внушительную выкопанную им яму. На дне ее четко обозначилась металлическим боком какая-то овальная бурая железяка, больше всего напоминающая...

– Чугунок! Чтоб я сдох, чугунок!
– впадая в прострацию, пробормотал Димыч.
– Давайте дальше сами. Я - не могу. Витек, давай ты.

Я кивнул и, встав на колени, аккуратно разрыхлил лезвием лопаты песок вокруг находки. Потом, нагнувшись, бережно, кончиками пальцев стал выбирать грунт. Нащупал острую кромку закруглившегося металла, уходящего вглубь. Сердце похолодело. Я уже понял, что мы нашли. Подцепив каску советского образца с двух сторон, медленно, обхватывая низ ладонями, вытащил наверх.

Аккуратно тряхнул ею над землей, слегка ударив ребром об грунт. На траву неохотно, цепляясь за ржавый металл полуистлевшими лоскутами ткани, выпал череп. Звенящая тишина обволокла нас. Было такое ощущение, что даже ветер затих. В глотке мгновенно пересохло. Откуда-то со стороны я услышал свой хриплый, жестяной голос:

– Димыч, копаем. Бьем шурф два на два. Ищем медальон.

Две лопаты с противоположных концов ямы аккуратно взрезали дерн. Время исчезло, оставляя немыслимый сумбур мыслей в голове.

"Как же так, братишка. Как же так?" - крутилось в мозгу заевшей грампластинкой.

Почувствовал твердую, сильную ладонь на плече. Недоуменно поднял глаза. Дитер, с моментально осунувшимся лицом, впиваясь мне в зрачки остановившимся взглядом, пролаял коротко и жестко:

– Wir sollen auch. Verstehen Sie?

Я закрыл глаза. Дежавю. Сейчас услышу треск автоматных очередей, и поредевшая цепь снова захлебнется в своей крови, устилая трупами этот пустынный берег.

– Мы тоже должны. Вы понимаете?
– эхом донесся до меня голос Хелены.

– Сами, - мрачно прогудел Димыч.

– Nein! Wir sollen auch!
– Дитер, закаменев, не отводил взгляда.

Его рука легла на мою лопату. Я выпрямился, глядя на Димыча. Перед ним, вытянувшись и дрожа всем телом, стояла Хеля. Я сдался.

– Хорошо. Ищем маленький черный эбонитовый цилиндрик. Размером чуть больше гильзы. Поднятую наверх землю просеиваем руками, выбирая все фрагменты костей, и складываем их отдельно на бруствер.