Страшные Соломоновы острова
Шрифт:
Я молча взглянул на Димыча. Тот, согласно опустив веки, пошарил по своим бесчисленным карманам и, пересыпав из ладони в ладонь пару пригоршень всякой всячины, водрузил рядом с конвертом немца такой же конверт, только не в пример более пожеванный.
– Это твой аванс, Дитер.
– прогудел он.
– Очень надеемся, что будем поняты правильно. Прекрати махать руками и не зуди. Сам понимаешь, что будет только так. Хеля, озвучь Лысому диспозицию.
Девушка отставила в сторону кофе и озорно улыбнулась.
– Витя. Димыч принципиально против кафе, поэтому мы сегодня собираемся посидеть вечерком на нашей гостевой
Я многозначительно изобразил гофру на лбу.
– Ну не знаю, не знаю. Это все так неожиданно. Надо будет заглянуть в ежедневник, - и моментально получил ложкой по тыкве от возмущенной Змеи.
Димыч довольно заухал, изображая смех, и тут же осекся. Раздался продолжительный звонок в дверь.
– Кто это у нас такой деликатный?
– рокотнул подельник, с грохотом отодвигая стул.
– Сидите, я сам.
Через минуту он вернулся на кухню с гостем - незнакомцем лет тридцати, в очень приличном сером костюме, белой рубашке с темным галстуком. Выражение лица - вежливо непроницаемое, в руках солидный сверток. Мы ожидающе уставились на пришельца.
После секундной паузы он заговорил со сдержанной доброжелательностью в голосе:
– Доброе утро, - и, вежливо отклонив попытку Хели его усадить, продолжил.
– Я ненадолго. Отец Василий просил передать свою искреннюю благодарность за ваш чистосердечный дар монастырю и велел вручить эти небольшие подарки.
Он очень ловко извлек из свертка четыре небольших пакета, выждал мгновение, пока мы освободим на столе достаточно места, и положил их перед нами.
– Содеянное вами свидетельствует об очень высоком уровне вашего гражданского и религиозного самосознания. Батюшка извещает вас о том, что он подал прошение Управляющему Московской епархией митрополиту Крутицкому и Коломенскому о награждении присутствующих здесь медалью "За жертвенные труды". Ввиду исключительности события - сразу первой степени.
Сделав паузу и не дождавшись ответной реакции, парень продолжил.
– Правительство страны также выражает свою благодарность и признательность за принятое вами достойное решение в отношении этой находки. Я уполномочен осведомиться, не желаете ли вы сделать какие-либо заявления в отношении произошедших с вами событий. Смею вас уверить, что любые пожелания и просьбы будут приняты и рассмотрены с максимальным вниманием.
Димыч чуть суетливо изобразил руками нечто, по его мнению, долженствующее обозначать что-то вроде "Да боже упаси!"
Выждав еще секунду, наш невозмутимый визави положил визитку на стол.
– В таком случае разрешите откланяться. Если возникнут какие-либо вопросы или затруднения, звоните в любое время. Всего хорошего, - и элегантно просочился на выход.
Щелкнул, закрываясь, дверной замок. Мы переглянулись.
– Интересно, - протянул я, - в каком звании этот инок-послушник обретается?
Мой друг, незатейливо потроша верхний пакет из стопки, задумчиво пробормотал:
– Это не контора, и как там в аппарате папика со званиями - непонятно, - и вынул из обертки Библию в роскошном исполнении, такого же качества Молитвослов и небольшую иконку Богоматери с Младенцем.
– Ну, теперь хошь не хошь, а прочитать придется, - протянул он,
– А старец-то молодца. Плотненько нас опекает. А ведь знал только клички.
– А ему больше ничего знать и не надо. Тем более что мой телефон у него, скорее всего, был не стерт. А для профессионала сопоставить факт обращения батюшки с суетой на трассе и возней в органах - как два пальца об асфальт, - отозвался я.
– Попросить что ли рыбку золотую? Или, из чистой вредности, карьеру кое-кому испортить?
Димыч хмыкнул.
– Не говнись, - и громко отчеканил, обращаясь к потолку: - Это мы так шутим, товарищ...
– Полковник, - подсказал я.
– Товарищ полковник, - закончил напарник торжественным голосом и ожидающе взглянул на меня.
– Ну чего, куда сейчас?
– Мы забираем "Ниву" и - на дачу за "бэхой". Ребята, вероятно, по своим делам до вечера. Так?
Немцы согласно кивнули. Через полчаса мы с Димычем, отправив ребят на свежепойманном такси, тряслись в аналогичном экипаже с "кедровкой" в обнимку, двигаясь по направлению к моему дому.
Забрав пепелац и закинув мой рюкзак в квартиру, мы по прошествии некоторого времени уже бродили по даче, осматривая при дневном свете место недавних событий. Димыч, скорбя, разглядывал аккуратно засверленное оружие, годящееся теперь только на роль экспонатов.
– Нет, ну вот как у него рука поднялась, а?
– причитал он.
– Такую красоту испоганить. И "люгер" сперли, паразиты.
– Ну вообще-то, по здравому размышлению, это самый гуманный вариант для нас, - отозвался я, очищая отверткой разбитое окно от закаменевшей замазки.
– Ты мне лучше скажи, на хрена в этот блиндажный городок полез? Ведь договаривались вроде.
Напарник угрюмо засопел. Наткнулись мы с ним на Онеге в прошлом году на затерянные в чудовищном буреломе у кромки берега нетронутые блиндажи финского опорного пункта. И когда в поисках лазейки вовнутрь я провалился сквозь напрочь прогнивший накат крыши, ободрав себе все что можно и нельзя, решено было оставить эту небезопасную затею. Тем более что война - не наш профиль. Особенно настораживало отсутствие следов боя, что наводило на мысль о консервации точки и отходе обитателей без спешки и суеты. А это означает, как правило, более чем вероятное наличие различных взрывоопасных сюрпризов для нежданных гостей.
– Ну, договаривались. Ну, полез. Так ведь пригодилось же, - нашелся соратник.
– А почему втихаря? Кто бы тебя хоронил, ежели чего?
– наседал я.
Друг скептически хмыкнул:
– А то я не знаю результата.
Я, вздохнув, чиркнул зажигалкой, прикуривая.
– Ладно, чего теперь воду в ступе толочь. Слазил и слазил. Чего там еще надыбал? Давай, колись.
Димыч мечтательно закатил глаза.
– Да я только в одном блине пошарил аккуратно. Похоже - оружейка. Железа там на полную роту, ну или на диверсионный отряд. В основном наши СВТ и "дегтяри". Еще до тридцати ящиков со свастикой лежит. Гансовский ленд-лиз, мать их. Я поковырял малость. Ну, "Эрмы", понятно. В смысле МП-40. Вот пулемет прихватил, не удержался. А "Суоми" всего четыре штуки. Упаковка везде - блеск. Я на километр в лес отошел и личную нычку забабахал. Немного, конечно, но ежели чего - голыми не останемся. Ну и на месте все прибрал аккуратненько. Чтобы в глаза не бросалось.