Страсть сжигает все преграды
Шрифт:
Томительная жажда материнства пронзила Эшли. Жажда древняя как мир. Она подавила ее. Даже если она беременна, размышляла Эшли, то вовсе не застрахована от второго выкидыша. Горькая обида словно обожгла ее. Как он мог еще раз подвергнуть ее такому испытанию? Мучительное разочарование и чувство поражения во второй раз будут еще острее.
— Для женщины, которая не любит детей, ты замечательно талантливо, развлекаешь их, — пробормотал Вито примирительным тоном, прерывая затянувшееся молчание.
— Ни разу в жизни я не говорила тебе,
— Твоя работа? — Изумление Вито было беспредельно.
— Я работала в детском саду. — Эшли всунула ноги в сандалии и поднялась, чтобы уйти в тень деревьев.
— Почему ты не сказала мне об этом раньше?
Смуглые пальцы обхватили ее запястье.
— Это не твое дело! — Эшли в бешенстве вырвала руку.
Когда Она вошла под тенистую мантию деревьев, он догнал и опять схватил ее. Они стояли в сверкающем зеленом солнечном свете у горного потока. Укромное место, настоящий рай, где цвели орхидеи, не тронутые газонокосилкой или садовыми ножницами, и где природу не сковывали порядком. Откуда-то доносились сиплые крики павлина, хлопали крыльями экзотические птицы, обеспокоенные шумным вторжением.
— Можешь ты понять, что я хочу быть одна? — Она потонула в бездонной темноте его глаз.
— Ты не Грета Гарбо. И хватит убегать от меня, — предупреждающе бросил он.
Эшли сердито остановилась, но снова попятилась, потому что ее пугала его близость.
— Теперь я вижу, что сделал ошибку, дав тебе свободу действий.
— Й что это должно значить? — нервно спросила она.
— Я оставил тебя в покое, надеясь, что ты воспользуешься этим временем, чтобы привыкнуть к условиям нашего брака. — Ноздри его раздувались. — Но ты сделала все, чтобы снова отдалиться от меня. Я хотел, чтобы ты почувствовала связь, возникшую между нами, и пришла ко мне…
— Связь? — словно эхо, повторила она. — Пришла к тебе? — У нее начался припадок неудержимого смеха. Похоже, что Вито удовлетворят только полная сдача на милость победителя и трус ливое пресмыкательство.
Будто живое пламя загорелось в его взгляде, когда он смотрел на ее подвижное, выразительное лицо.
— Нет, — ласково проговорил он.
— Что — нет? Не смеяться? — Она ощутила, как земля уплывает у нее из-под ног.
От него исходили мощные волны желания.
— Ты всерьез думаешь, что я не понимаю твоих чувств? Ты хочешь царапаться и кусаться, как тигрица, лишь бы держать меня на расстоянии. Но ничего не выйдет, — проговорил он. — Брак — это не соревнование. В нем нет победителей и проигравших. Фактически ты победила на тех условиях, которые, как тебе кажется, сейчас тебе нужны. Но хотел бы я знать, сколько понадобится времени, чтобы ты осознала свой проигрыш…
—
— Нет, ты боишься довериться мне, — самоуверенно возразил Вито. — Ты не можешь ненавидеть меня.
— Ненавижу! — неистово повторила она. — Ненавижу! Ненавижу!
Эшли дрожала. Она понимала, что он хочет сделать с ней сейчас. Будто посторонний наблюдатель, она задалась вопросом, что сильнее: его желание иметь наследника или желание отомстить ей. И в свадебную ночь он ответил на этот вопрос. Отложил первое, чтобы полностью сосредоточиться на втором. Невыносимо опасная мысль, что Вито будет кирпичик за кирпичиком разбирать ее защитное укрепление и в конце концов она окажется полностью в его власти, окатила ее ледяной волной. Потому что он догадается, что чувство гораздо более мощное, чем просто физическое влечение, привязывает ее к нему.
— Я никогда снова не полюблю тебя! Слышишь? — безрассудно бросила она.
Обезоруживающая, сияющая улыбка смягчила линию его рта.
— Я буду загонять тебя в угол не меньше двух раз в день и заставлю потерять голову. К концу недели я буду знать тебя до мозга костей… каждый секрет… каждую мысль. Так ты и правда считала четыре года назад, что любишь меня?
Испугавшись, что в горячке выдала себя, она начала отступать от него.
Но сильная рука перехватила её, прежде чем она успела сделать шаг.
В приступе отчаяния Эшли ударила его по лицу. Вито откинул голову и с поразительным проворством лишил ее равновесия. Могучие руки обхватили ее за талию и положили спиной на траву. Эшли попыталась сбросить его. Но Вито только раскатисто захохотал, захватил обе ее руки и прижал к земле.
— Ты в панике, да? — смеялся он. — Ударить и убежать. Заключительный номер в твоем репертуаре.
— Почему ты так поступаешь со мной? — Зеленые глаза горели вызовом.
Глаза Вито внезапно затуманились печалью.
— Получается, что я не могу быть близко к тебе без физического соединения. Так тому и быть, сага. Тебе остается пространство только для прогулки. Я лишаю тебя привилегии, которая ничего мне вроде бы не прибавила.
Сердце Эшли пустилось в безумную гонку. Она смотрела в неумолимое смуглое лицо. И вдруг до нее дошло: бикини для нее слабая защита. Все еще держа ее руки в своих, он впился в ее рот с дикой жаждой мужчины, пережившего неестественное и неоцененное воздержание.
В самой глубине ее живота пламенем вспыхнуло все сокрушавшее желание. Его язык доводил ее почти до безумия. Вито целовал ее до тех пор, пока губы не вспухли и не покраснели, а кости, казалось, расплавились под горевшей кожей. Только тогда он стянул и отбросил верхнюю часть бикини, нетерпеливые пальцы коснулись груди. И почти немедленно, наклонив свою темную голову, он атаковал соски, и рот принялся эротически дразнить розовые бутоны.