Страсти Евы
Шрифт:
Пользуясь заминкой, фантом кувырком кидается за мечом. На молниеносной скорости Гавриил отпускает цепь с грузом до максимальной длины, и не успевает «маньяк» схватить эфес меча, как Гавриил наносит ему сокрушительный удар в солнечное сплетение. Отдача отбрасывает наемника, как прыгучий мячик, прямиком на ширму.
– А-а!
– мой дикий вопль обрывается на высокой ноте уже на полу.
У Гавриила отпадает челюсть.
Сообразительный фантом хватает меня за шиворот и приставляет стеклянный осколок к горлу.
– Я нашел с-себе девку для ролевых игр, - прыскает он отрывистым
– Наполни вазу от цветов с-своей кровью, не то я продырявлю ей шею.
– Мне нет дела до какой-то шлюхи, - пикирует словами Гавриил, убыстряя темп раскрутки цепи.
Если это такая шутка, то не смешно. Фрейд давно подметил, что в каждой шутке - только доля шутки, остальное - правда. Сурова жизненная реалия, поскольку я не просто заложница, но и живой щит в лапах восставшего из могилы мертвеца.
– С-сделай, что я с-сказал, и заберешь с-свою мелкую шлюшку, - чванливо щерится фантом, опасно водя стеклом мне по горлу, отчего я уже мысленно прощаюсь с жизнью.
– Режь вену! Я продырявлю…
– Все, все, я тебя понял, - быстро скидывает с себя пиджак Гавриил и принимается расстегивать запонки.
– Медленней, с-сладенький, - заносчиво лязгает клыками фантом.
Гавриил одаривает его убийственным взглядом, но потом переключается на меня, скользя глазами куда-то в район моей талии. Меня озаряет догадка - с правого бока к ремню юбки приколот остроконечный стальной зажим для волос. При правильном обращении он может стать оружием не хуже ножа.
На свой страх и риск я незаметно отсоединяю зажим от ремня и острым концом со всей дури всаживаю громиле в шею. Фантом заходится звериным рыком. Хватка ослабевает. Я с силой отталкиваю его руку и, обхватывая голову, падаю на колени в надежде, что Гавриил убьет бешеного маньяка раньше, чем тот украсит мой затылок стеклянным гребнем.
– Тварь!
– сипит громила, но в сердце у него уже торчит стилет, поэтому он валится навзничь.
– Как же ты меня напугала, моя девочка!
– бросается ко мне Гавриил и крепко-крепко стискивает в своих объятиях с успокоительными поцелуями в голову.
– Успокойся. Все хорошо. Самое главное, ты жива и невредима.
– Почему он не рассыпается в прах?
– испуганно киваю я в сторону вроде бы бездыханного тела наемника.
– «Маньяк» не умер?
– Лишить фантома жизни можно только отсечением головы от туловища. В нашем случае его лучше не убивать, а предать суду за убийство Розы. Так я узнаю имя «серого кардинала». Подробности позже… Сейчас тут будет охрана. Никто не должен меня видеть.
Гавриил вдавливает бутафорский факел на антаблементе над зеркалом, и каменная плита со скрежетом поворачивается вместе с нашими отражениями. Мы ныряем в подземный ход. Стенка за нами захлопывается.
В подземелье темно, холодно, пахнет сыростью, где-то монотонно капает вода. Вставленные в железные кольца факелы волнообразно воспламеняются, освещая исчезающий в темноте туннель. Смена декораций идет мне на пользу. Коленки у меня до сих пор дрожат, но в целом мне заметно лучше.
– Какого черта тебя занесло в бордель?
– на ходу отчитывает меня Гавриил.
От огненного
– Осторожно!
– подхватывает он меня под руки.
– Так и шею сломать недолго.
– Ух ты, сколько альтруизма!
– огрызаюсь я, корректируя чуть съехавшие с носа очки.
– Я же шлюха, до которой тебе нет дела!
С глубоким вздохом, похожим на рычание льва, Гавриил останавливается на лестнице, и похоже, что мысленно призывает на выручку богов терпения и спокойствия.
– Неразумная женщина, как же мне осточертел твой дерзкий рот, - цедит он сквозь зубы, кидая на ступени пиджак.
– Все-то ты путаешься у меня под ногами. Создаешь эти долбаные проблемы. Делаешь выводы, лишенные всякого здравого смысла. Что самое прискорбное, так это твой вездесущий нос, который вечно лезет не в свои дела. Ты ведешь себя, как неразумное малое дитя, Ева.
– Ого, какое откровение!
– на повышенных тонах реагирую я, и мой голос отдается эхом по подземелью.
– В чем ваша проблема, Гавриил Германович? Зачем вы пригласили меня на ужин, если я для вас всего лишь непутевый подросток в очках? Для разнообразия?! Надоело кувыркаться со своей ненаглядной супермоделью?!
Вне себя от ярости, Гавриил сжимает пальцами переносицу, очевидно, из последних сил держа себя в руках:
– Коль скоро ты не закроешь рот, я сделаю это сам.
– Еще бы, здесь ведь нет джентльме…
Мой встревоженный возглас проваливается в вековой холод каменной стены, к которой я мигом оказываюсь прижата. Не позволяя мне даже глотнуть воздуха, Гавриил набрасывается на мой рот и неукротимо сплетает свой влажный язык с моим в яростном поцелуе, подобном вспышке молнии. Мои нервы оголены, кровь горячим фонтаном ударяет в сердце. Под неистовым натиском я сдаюсь на милость победителя. Гавриил обхватывает мое лицо обеими ладонями и беспомощно стонет мне в рот. Наглядное доказательство того, что он ждал момента близости ничуть не меньше. Никто из нас не сдерживается и не останавливается… ни больше ни меньше - последний поцелуй перед концом света. Не переставая грубо и требовательно исследовать языком мой рот, бедрами Гавриил с силой придавливает меня к холодной стене. От контраста температур моя спина покрывается мурашками, а капелька пота скатывается в ложбинку между грудей, подстегивая влечение, которое и без того растет в геометрической прогрессии.
– Что ты со мной делаешь, Ева… - чуть отрывается от моего рта Гавриил и, тяжело дыша, облизывает свои губы.
Горящее пламя факелов играет в его глазах голодными тенями, окропленные кровью волосы торчат соломой во все стороны. Он снимает с меня очки и кладет на пиджак. Дальше он творит самые настоящие чудеса - с его правой ладони сходит цепь, и на ее концах образуются ограничители.
Ничего себе, оружие в руке - одно из его влияний!
Открыто упиваясь своей властью, Гавриил сковывает мои запястья кандалами и за длинную цепь, пропущенную между ними, поднимает мне руки наверх.