Страсти Евы
Шрифт:
– Да, Ева… Только все мои проблемы я обсуждаю исключительно с моим психотерапевтом.
Вот и второй пазл прикрепился к перемычкам разбившейся души моего безмерно несчастного мужчины - тяжкий груз на сердце.
Очень осторожно я захожу с другой стороны:
– Ты не хочешь говорить, потому что не доверяешь мне?
Гавриил окончательно мрачнеет и прикрывает веки, по всей видимости, скрывая от меня весь масштаб хаоса, который творится у него на душе. В напряжении его пальцы начинают ходить по нахмуренным бровям.
– Все непросто, Ева, - с тяжестью выдыхает он наконец.
– Не волнуйся, мои проблемы не связаны с сексуальными отклонениями.
Как
Гавриил обнимает меня за талию и притягивает ближе к себе. Под пиджаком его ладонь беспорядочно гуляет по моим позвонкам и лопаткам, пальцы другой руки чувственно скользят по щеке и запутываются в волосах у виска. Всем видом он выдает, что никак не желает со мной расстаться.
– Я подожду тут, пока ты не зайдешь в бар, - его голос звучит интимно тихо.
– Завтра после ужина состоится прием в память о моей матушке, поэтому ужинать мы будем с тетей и… отцом. Веста ждет встречи с тобой. Ты ей понравилась. И еще… У меня будет просьба. Утром с Сашей я пришлю тебе платье. Для меня важно, чтобы ты была в нем.
Меня страшно интригует его заманчивое предложение:
– Хорошо, если платье не будет школьной формой для нимфетки.
Блуждая беспокойными глазами по моему лицу, Гавриил чутко и с долей поклонения изучает растопыренными пальцами очертания моих скул, линии подбородка, веки, нос, с фанатичной дотошностью гладя каждую черточку. Сейчас в нем есть что-то от гениального и немного безумного мастера - именно так выглядит трудившийся не покладая рук одержимый скульптор: сотворив шедевр, восхищается им ночи напролет, не ведая сна. Совершенно непонятно, как в таком прекрасном и пугающем мужчине может уживаться столько аспектов противоречий. Никогда в жизни я не встречала столь многогранной личности, к которой влечет до дрожи в коленях и в панике хочется бежать в другую галактику, чтобы спастись, пока еще не поздно. Такие сильные чувства, что даже страшно. Особенно страшно, что набирающая обороты неразбериха с нашей «формулой любви» засасывает меня все глубже и глубже на дно. Однажды наступит день, когда я просто-напросто захлебнусь эмоциональными переживаниями и утону в своем океане чувств. Равносильно физическому закону образовывающейся за тонущим кораблем воронки: чем ближе к ней находишься, тем меньше шанс на спасение. Во всяком случае, Гавриил в своем безумии медленно, но верно идет ко дну. Рано или поздно та же участь постигнет меня. Погибнем мы вместе или поодиночке - к тому моменту будет неважно.
– Заманчиво, детка, но не в этот раз, - после долгой паузы проникновенно шепчет в мой полуоткрытый рот Гавриил и запечатляет на моих губах короткий, но наполненный чувствами поцелуй с прикусыванием нижней губы.
– Ты даже не представляешь, какая ты вкусная, Ева. Ты прекрасна. Изумительна. Заеду за тобой ровно в шесть. Будь готова. Я не терплю опозданий.
– Наслышана, - возвращаю я ему поцелуй, паря под облаками от каждого его слова и движения.
– До завтра, Гавриил.
Уходя, я поплотнее закутываюсь в его пиджак, и вовсе не из-за холода - в нем еще теплится карма любимого мужчины. В отведенном месте для курения
– Привет, Лолита, - по блатному затягивается сигаретой нахохлившийся Сидоров.
– Не замерзла, конфетка? А то я могу… - на этих словах в его глазах застывает ужас приближающихся казней египетских.
– Моим словам, Сидоров, ты не внемлешь!
– раздается позади яростное шипение Гавриила и, на мои плечи хозяйским жестом опускаются его руки.
– Заруби себе на носу, Сидоров, если еще раз я увижу тебя с моей девочкой, утоплю в луже собственной крови. Ясно тебе?
Сидорову, кажется, поплохело.
– Э-э-э… яснее некуда, док, - трусливо жует он слова.
– В девять жду у себя с отчетом, - между делом вставляет Гавриил.
– И только посмей снова прийти с недоработанным хилым экземпляром. На этот раз штрафовать не буду.
– Интим с Малышом Моджо?
– обреченно уточняет Сидоров.
– Именно.
– Буду как штык, док.
«Кто бы мог подумать, что Сидоров работает на доктора Гробового».
– С начальством бедолаге «крупно повезло», - иронизирую я уже без свидетелей.
Мрачная тень ложится на лицо Гавриила.
– Коль скоро ты моя, то чтобы больше я вас вместе не видел. Я не делюсь тем, что принадлежит мне.
Он собственнически пристраивает руку на моем бедре и уводит меня за угол бара. Разрешите спросить, что это было? Неужто ревность?.. В сущности «ревность» часто путают с «чувством собственности». Мужчины - поголовно территориальные самцы. Что поделать, собственниками их создала Матушка-Природа.
– Чуть не забыла, - спохватываюсь я.
– Кто такой Малыш Моджо?
Моя богатая фантазия в красках рисует обезображенных генетических мутантов из голливудских хорроров.
Сохраняя каменное выражение лица, Гавриил выдерживает драматическую паузу и произносит:
– Всему свое время, моя любопытная нимфетка.
– Неисправимый манипулятор!
– восклицаю я, правда, немного оробев.
Ускоренным шагом мы одолеваем переулок, и на сходе с пешеходного мостика видим Дашу, раздосадованно поглядывающую на экран сотового телефона. В шаге от нее припаркована заведенная «Ауди». Мы огибаем другие раскиданные по булыжной мостовой автомобили и подходим к ней. Естественно, она высказывает все, что думает о моей загулявшей персоне. Мне ничего не остается, как раскрыть ей секрет отлучения на два часа «в уборную». Само собой, на одних нравоучениях Даша не останавливается. Под раздачу попадает и Гавриил. На него льются обвинения в применении гипноза в Выборге. Совершенно сраженный новостью, Гавриил не отрицает, что в тот день ездил в Выборг по делам, но в сержанта уж точно не перевоплощался.
Возможно, и так, но если неотразимым сержантом Гавриил не был, то… кто же тогда им был?
Глава 10. Оборотная сторона медали
Следя за зазеркальной девушкой из готического романа, я вместе с ней зачарованно обвожу плавные линии своего тела. Облегающее вечернее платье с зашнурованным корсетом из черной кожи драпировано латексными вставками. От бедер до самого пола струится юбка из полуночно-синей прозрачной органзы с боковым разрезом. Элегантный подарок ручной работы как на меня сшит. По обнаженным плечам у меня рассыпаются вьющиеся крупными спиралями волосы. Завершает штрих вечерний макияж с акцентом на дымчатый взгляд.