Страсти Евы
Шрифт:
– Мне страшно, что ты всего лишь мое видение… - растопыренными пальцами беспорядочно проводит по моему лицу Гавриил, как будто бы засомневавшись, в своем ли он уме.
«Моего мужчину надо спасать!» - с болью понимаю я и решаю раскрыть перед ним все карты. Слово в слово я передаю ему вчерашний разговор Германа Львовича с Ламией.
– Ты ведь не собираешься предавать Никиту?
Гавриил вымученно закатывает глаза:
– За кого ты меня принимаешь, Ева? Старого выжившего из ума ублюдка я считаю лишь своим биологическим отцом. Много лет уже мы с твоим братом работаем над тем, чтобы предотвратить наполеоновский заговор Германа. Тебе нужно передать свиток
Он нежно берет меня за подбородок и освобождает от истязания мою закушенную губу.
– Пойми, ангел мой, если формула будет указывать на Никиту, то мой отец выкачает из него всю кровь и перельет себе. В назначенное время Ламия родит ему Наследника. Как ты знаешь, по древним законам правящий архонт может зачать ребенка только будучи действующим мироправителем. С рождением прямого Наследника от Германа для меня и других Наследников будет все кончено. Либо мы все умрем, либо станем его прислужниками. Ева, ты веришь мне?
Терзаясь муками страха, я кладу голову ему на плечо:
– Верю.
Гавриил крепко обнимает меня и подбородком упирается в мою макушку:
– Тебе все еще что-то гложет. Мои отношения с Белиндой?
Толчок сердца отдается у меня в горле.
– Угу, - поколебавшись, мычу я.
Совершенно серьезный, Гавриил отстраняется от меня на небольшое расстояние, ровно настолько, чтобы видеть мои глаза.
– Прошлой весной мы с Белиндой заключили брачный контракт, который на данный момент расторгнут. Но на тот момент я рассчитывал подобрать себе выгодную пассию в жены. Высокие чувства мне были чужды, ведь я никогда не испытывал их до встречи с тобой. Прежде я всегда платил за сексуальные услуги. Эскорт - для меня это были честные отношения с женщинами и без ложных клятв. Что же касается женитьбы, то Белинда мне подходила как нельзя лучше. До тридцати лет она не знала о существовании Ордена, так как была нежеланным ребенком и жила с отцом. Ламия бросила их ради Германа. Я разыскал ее и самостоятельно посвятил в Орден. По части коварства Белинда - ровня матери. Мне бы оставалось только подождать, пока дочь прикончит собственную мать за предательство.
Гавриил коротко стреляет глазами в зеркало заднего вида на проезжающий мимо нас чей-то корпоративный «Эскалейд» и снова завладевает моим вниманием.
– Ты должна знать кое-что про платье моего рода. Оно было сшито специально для торжества по поводу беременности матушки. Я попросил тебя надеть его, чтобы продемонстрировать Ордену свой выбор. Вчера я разозлился и не ответил на твой вопрос лишь потому, что засомневался в твоей реакции. Клянусь тебе, Ева, я обязательно научусь быть мягче. Но прошу, пойми меня, мне пока сложно.
– Я всецело понимаю тебя, - бледно улыбаюсь я, пропуская через себя все его терзания.
– Я не буду тебя торопить и всячески помогу.
– Спасибо тебе за твое понимание, мой ангел, - с шумом выдыхает Гавриил, не скрывая, как тяжело даются ему откровения.
– У меня серьезные намерения, поэтому перед тем, как ты переедешь жить ко мне в имение, мы сообщим о нас Никите. И обрадуем мы его завтра на новогоднем карнавале в Красной Поляне, куда пойдем вместе.
На нервах я расправляю ворот его хлопковой сорочки с расстегнутыми верхними пуговицами:
– Как, по-твоему, отреагирует Никита?
– Черт возьми, он поседеет от этой новости, - стискивает зубы Гавриил.
– Ты мне в дочери годишься, Ева. Твой брат сделает вывод, что я превратился в слетевшего с катушек старого извращенца и намереваюсь совершить богохульный акт совокупления с его малышкой. Что, впрочем, я
Со знанием дела он берется за массирование эрогенных зон у меня на спине, шее и затылке.
– С возращением, Гавриил Германович!
– кокетничаю я, запрокидывая голову назад, но его ладони возвращают мою голову в вертикальное положение.
На правах собственника Гавриил обрушивает свои губы на мои. Его алчный язык врывается в мой приоткрытый рот и полностью заполняет собой, стирая все посторонние мысли. В игривом протесте я стараюсь мстительно ухватить зубами кончик его неуловимого скользкого языка. Гавриил не дает совершить месть и сам посасывает мой язык. Одной рукой он держит меня за голову, не давая отдвинуться от его рта. Другой рукой он ненасытно спускается по изгибам моего тела к бедрам и сильно затягивает пальцем узкую резинку на трусиках, проходящую между ягодиц. От пробежавшей промеж ног жгучей волны с моих губ срывается несдержанный стон. На смену нежности приходит страсть. Я тягуче пригибаюсь в пояснице и принимаюсь кататься своим сладким местечком по стволу его разросшегося твердого члена для нашего обоюдного удовольствия.
С тяжелым выдохом Гавриил резко прерывает мои действенные вращения бедрами.
– Детка, я на грани, - прикрывает он дрожащие от напряжения ресницы.
– Я так сильно хочу тебя, что того гляди сорвусь и трахну прямо тут.
– Мешает благословение Никиты?
– с обидой в голосе противлюсь я его стальному хвату, с каким он держит мои обездвиженные бедра.
– Дело не только в Никите, Ева, - наконец, открывает глаза Гавриил, но его зрачки все еще расширены от возбуждения.
– Наш первый раз непременно должен пройти дома на кровати по всем романтическим правилам. Я хочу увидеть счастье в твоих лучезарных карих глазах, затмевающих само Светило. Ты излучаешь свет, ангел мой.
Я улыбаюсь бесконечно светлой и радостной улыбкой и оплетаю руки вокруг его шеи. Ничего так не греет женщину, как теплые слова любимого мужчины.
– Гавриил, я… - «тебя люблю» вертится у меня на языке, но меня охватывает смятение, поскольку он до сих пор не признался мне в любви, поэтому я договариваю иначе: - Я думала, что по причине моего прошлого ты просто играл со мной все это время.
Гавриил потрясенно бледнеет.
– Ева, девочка моя, я бы ни за что в жизни не обидел тебя, - его голос полон похоронных оттенков.
– После мистерии на столе я отдалился от тебя из самых чистых помыслов. Ты достойна лучшего. Не такого ублюдка, как я. Однако, когда я увидел тебя с Уилсоном, проклял все на свете. Больше нас ничто не разлучит.
Он зарывается носом в мои волосы и целует в висок, потом достает из бардачка новенький белый айфон и дарит мне.
– Я сожалею, что разбил твой телефон, Ева. Но я кое-что придумал, чтобы загладить вину. Посредством одного из влияний я достал из памяти фрагменты наших встреч и загрузил их в фотоальбом.
Мое лицо само собой вытягивается:
– Твои влияния безграничны!
– Пароль на альбоме дата твоего трехлетия, - таинственно прибавляет Гавриил, трогаясь с места.
«Хаммер» въезжает на залившуюся новогодними фонарями улочку и останавливается у нужного дома. Гавриил облачается в черный пиджак от делового костюма и помогает мне выйти из машины. На крыльце он с видом вожака волчьей стаи оглядывается по сторонам. В следующий миг я оказываюсь вжатой в дверь его атлетическим телом и напористым ртом. Держа мое лицо в ладонях, он долго-долго насыщается вкусом моих безотказных губ. «Собственность» не может отказывать.