Страсти по Фоме. Книга 1

Осипов Сергей

— Процесс это хорошо! — согласился Доктор. — Особенно любили этот процесс амазонки. А потом следовал другой процесс, почти безболезненный.

— Амазонки, проститутки! Где твой хваленый общий взгляд на вещи? Сам же и делишь! Нет проституток и амазонок, все они суть одно — Сары.

— Поэтому ты без разбора и… познаешь?

— Да, Док, но познаю, по всей видимости, многие скорби. Не помню я.

— Во-во, знать не знаю, ведать не ведаю, пребывал в беспамятстве. Удобная позиция.

— Чего ты так распалился? Я ж действительно ни хрена не помню.

— Да мне надоело тебя вытаскивать из борделей, баров, тюрем!

— Даже

тюрем? — удивился Фома. — Здорово!.. А ты бы, конечно, хотел из библиотек, музеев… эстет.

— Ну, об этом приходится только мечтать.

— Ну вот, опять делишь, а я не вижу разницы.

— Конечно, ее и нет! Только выдергивать тебя из рук орущей благим матом девицы удовольствия мало, а сил тратится много!

— Лучше воскуриться фимиамом науке в библиотеке!

— Там во всяком случае никто тебя не держит руками и ногами. Да и черт с ними, но с тобой последнее время странные вещи творятся. Здесь ты хоть что-то помнишь, что происходит там, но там во всех твоих искажениях, особенно на Спирали, ты вообще все забываешь!.. Начисто! Невозможно тебя оттуда вытаскивать, ты сопротивляешься. Твоя работа, разрывы континуума, сама Ассоциация, кажутся тебе бредом. В общем, ты становишься буйным, неуправляемым и одновременно при этом, что самое странное, всего боишься и не хочешь возвращаться. Меня ты, естественно, тоже не узнаешь.

— Тебя?.. Почему?

— Откуда я знаю! Я кажусь тебе опасным сумасшедшим, который почему-то тебя знает.

— Интересные вещи ты мне рассказываешь! Что я там на самом деле в беспамятстве пребываю?

— Да я тебе эти интересные вещи рассказываю всякий раз, как у тебя случается переход и ты проваливаешься на Спираль! Причем с тобой переходы это всегда неизвестность. Попасть с тобой можно черте куда, только не в запланированное место. Но проваливаешься ты почти всегда на Спираль из-за своих узлов, хоть это хорошо, понятно, где искать. И вытащил я тебя в этот раз довольно легко. Когда ты начинаешь сочинять свои вирши или пишешь воспоминания, тебя легко найти. Ну, относительно…

Их островок тихо дрейфовал в странной и умиротворяющей палитре Открытого океана, напоминающей полуденные картины маринистов.

— И еще вопрос, кстати, чего это тебя потянуло на мемуары?.. Странно, все это. Но честно говоря, Фома, я уже устал.

— Но раз я не хочу уходить оттуда, значит, мне там почему-то нравится?.. Там действительно все так плохо или плохо только тебе, а моя жизнь на самом деле не так уж дурна?

— Твоя жизнь ужасна! — сказал Доктор тоном доктора, рассказывающего про долгую страшную болезнь. — Ты не знаешь, зачем ты живешь, ты ненавидишь как ты живешь, тебе все осточертело и обрыдло! Ты маешься сомнениями и не знаешь, чем заняться. От этого ты занимаешься, чем попало и с кем попало! Твоя жизнь беспорядочна и суетлива, и ты не принимаешь ни одного решения, не измучив себя до полного упадка сил, а после этого ты своего решения вообще не исполняешь. У тебя столько незавершенных дел, что по количеству их ты можешь поспорить с богами, а уж по замыслам с тобой не могут состязаться даже они. Ты велик в мечтаниях и ничтожен в исполнении!

— Хватит, хватит! — остановил его Фома. — У меня от твоего голоса зубы начинают болеть!

— Я говорю, с тобой что-то происходит.

— Я не пойму, если там все так плохо, почему ты меня так сильно пугаешь?.. И почему я все-таки не хочу уходить оттуда?

— Ты не хочешь уходить оттуда потому, что с точки зрения

человека Спирали, это звучит дико и страшно, ты боишься. А дико тебе оттого, что ты все начисто забываешь и не веришь в это. Не зря тебя называют Фомой Неверящим.

— И мы больше туда не пойдем? — спросил Фома.

— Нет, если в том не будет необходимости.

— Ну, слава Говорящему! — вздохнул Фома. — Чего ж ты тогда так волнуешься?

— Дыра. Она нас настигает.

— А-а…

Фома задумался. Все, что рассказал Доктор, конечно, правда. Наверное, жизнь дерьмо. Доктор никогда не врал. Но Фома не мог сказать, что желание пожить эту жизнь совсем оставило его. Он не помнил деталей, но осталось чувство, впечатление о том существовании. Такая странная, страшная и полная бессилия от этого страха жизнь. Но на каждом углу, он это прекрасно помнил, под кучей мусора, под обидами и страхом, под всеобщим непониманием и равнодушием — любовь!.. Море любви! Нужно только отбросить все лишнее, мешающее и посмотреть в глаза, это же планета Любви!.. Каждый человек источник и хранилище неиссякаемой Любви, но словно сейф, от которого потеряли ключи, забыли код. Мария!..

— А с Марией у меня тоже все плохо? — спросил он.

— Нет, у тебя с ней никак. Было. Но вскоре ты наверняка начнешь действовать и будет плохо: скука, пошлость, — ты сумеешь все испортить, я верю в тебя.

— Так я сейчас, в это время, порчу там отношения с моей Марией?!

— Все, место отдыха кончилось, — оборвал разговор Доктор.

Действительно, места для расслабления совсем не оставалось, оно быстро сужалось и от него вибрировал серебром единственный путь в желто-зеленом мареве дальше, в никуда, в новое состояние.

— На самом деле, никакая она не твоя, Мария, — сказал Доктор, приготовившись к старту. — Невозможно гарантировать, что даже еще раз попав туда, ты вспомнишь о ней.

— Как это? — не понял Фома.

— А вот так! Ты хоть и проваливаешься только на Спираль, но во времени постоянно происходят изменения, а значит, и в ситуациях происходят сдвиги, и мне приходится обшаривать спираль времени месяц за месяцем: то вперед, то назад. Правда, пока промежутка больше года не было, но кто тебя знает! Так что ты можешь попасть в ситуацию «до нее» или «после нее», когда может и знать ее не захочешь.

— Полегче! — предупредил Фома, но Доктор его уже не слушал, он ступил на путь.

— Интересно, а что подумала Мария, когда я так исчез? — спросил Фома, как только они достигли следующего места отдыха.

— А ты уверен, что это ты исчез, а не она?.. Но в любом случае ничего хорошего она не подумала, просто поняла, что лучше с тобой не связываться. И исчезла.

— Я думаю, это она и раньше поняла. Она говорила мне, что я второй или третий раз знакомлюсь с ней как ни в чем не бывало, аферист, но только без памяти. Что может быть хуже для афериста?

— Хуже для него только бескорыстие в сочетании с правдивостью!

— Это уже не аферист.

— А аферист без памяти это тоже идиот!

— Но ведь это ты сделал, а она думает на меня!

— Здрасте!.. Я тебя вытащил прямо во сне, когда ты, настрочив свои мемории, смотрел в сотый раз кошмар под названием «казино». Ты бы сделал гораздо хуже. А так, внезапное исчезновение, неприятное, но романтичное, ей будет что вспомнить если она тебя уже не забыла. Если это вообще не сон.

— Вот такие как ты и портят личную жизнь!