Страсти Земные

Крабов Вадим

Ну и кто я после этого? А что делать не я такой, жизнь такая. Мне стало легче и ладно. Жаль девчонку, но... переживет. Правда всегда лучше кривды, лучше горькая правда, чем... короче, хватит банальностей. Язвить тоже не будем.

Накануне экспертизы по поводу амнезии, к нам, точнее ко мне заглянул подвыпивший Серега. С Зиной мы общались здрасьте - до свиданья.

– Чего это Зинка не ворчит, и вообще к себе ушла?
– удивился он.

–

Не обращай внимания, я признался, что женат.

– Это правильно! Переживет. Думаешь, я просто выпить зашел?
– говорил, идя на кухню с пакетом, - нет, не просто. Обмыть повышение!
– произнес торжественно, выдержав значительную паузу.

– У меня комиссия завтра!

– Возражения не принимаются! По маленькой. Зинка, не хочешь брата поздравить?
– крикнул в направлении комнаты. В ответ слабое "поздравляю, но пить не буду", - как хочешь. А ты не отвертишься.

– Я теперь начальник следственного отдела, - хвастался Сергей, разливая очередные чуть-чуть, - должность майорская, так что скоро звездочки обмывать придется. Сопьюсь, - добавил с деланным сожалением.

– Слушай, раз ты такой весь из себя волшебник, может, подскажешь по поводу одного висяка?
– говорил уже пьяным голосом. На улице стемнело.

– В смысле.

– Понимаешь, год назад ездил я в командировку. Туда, - махнул рукой на запад, - в Красноярский край. Убили одного нашего урку, а он в розыске по одному делу был. Неважно по какому, главное как убили. Жертвоприношение, в натуре, не иначе!

– Подробней, - у меня засосало под ложечкой от нехорошего предчувствия.

– Представляешь, кладбище. На могильной плите пентаграмма с какими-то знаками и на ней лежит распятый урка. Рана единственная, колотая в сердце, предположительно кинжалом и что самое интересное - постаревший. Можешь объяснить?

– Знаки обрисовать можешь?
– я подвинулся к Сергею поближе.

– Не могу. Какие-то иероглифы, тебе лучше знать. Во! Серп и молот там были! Мы с ребятами недоумевали еще. Что интересно, серп в головах трупа, а молот в ногах, да необычные: серп больше на кривой нож похож, а молот на непонятно что. Это мы их условно "серп и молот" назвали.

– На плиту молот похож?
– уточнил я севшим голосом.

– Не, я бы не сказал, больше на наковальню. Поэтому молотом и обозвали.

Сердце стучало в висках, в груди ныло. Когда же это закончится, Господи! Не заманишь ты меня больше, слышишь, не заманишь! Одновременно понимал - я снова попал. Все, успокаиваюсь. Неужели "чернокнижники"? Нет, не может быть здесь "черной книги", и символ другой, ту плиту не спутаешь. Другие "сатанисты" силу научились брать.

– Труп

не высохшая мумия?

– Нет, просто постаревший, - Серега, заметив мою серьезность, сам посерьезнел. Насколько хмель позволял, - могу дело показать. Там снимки есть и заключение экспертов.

Только вершки силы снимают, ни чета Эгнорским, но это их не оправдывает.

– Что пишут?

– Знаки древеегипетские, а серп с молотом ранее не встречались.

– Поня-я-тно, - нифига не понятно! Ладно, потом разберусь.

Прости, Лизочка, еще на немножко задержусь. Не могу я местных черных оставить, попробую разобраться. Знает эта падла провидение на что давить! Зуб на черных любого вида у меня огроменный.

– Надо ехать на место происшествия, осмотреть все. Где это случилось?

– В Красноярском крае, тьфу, все время забываю, в Эвенкии, куда тунгусский метеорит падал. Не совсем там, это я для примера. Чего его туда занесло? Урку, я имею в виду, не метеорит.

– Ага... для примера...

Неужели где-то там ниточка силы? Сильно далеко, в Эгноре на столько не видел. Хотя... там нити расходятся, а та нить вертикально вверх идет. Точно! Вполне возможно, вполне. С огромной высоты вижу. И тунгусский "метеорит" как нельзя кстати. Надо ехать.

– Надо ехать, - озвучил мысль.

– Да убрали там все! Поздно, год прошел!

– Я не материальные следы собираюсь смотреть.

– А, тогда конечно надо, - изобразил понимание.

– Поздно уже, пошел я. Завтра созвонимся на счет этого дела, - сказал Сергей, глядя на задумчивого меня, и начал одеваться.

Я его не провожал. И Зина не вышла.

Глава 9

Психолого-психиатрическая экспертиза прошла без проблем. В комиссии были трое знакомых мне людей: психиатр, психолог и психотерапевт. Один незнакомый мужик и женщина - секретарь.

Сергей Викторович живо поинтересовался кошмарами. Ответил, что были три ночи и прошли, нового не вспомнил. Он с сожалением покачал головой и назначил прием через три дня. Я согласился. Потом началась собственно экспертиза.

Куча вопросов, куча моих ответов. Фиона беззастенчиво обрабатывала всех легким внушением. По очереди. В полчаса уложились. Подождал в коридоре еще час и мне выдали на руки (заметьте, на руки!) заключение. Вывод: я дееспособный, вменяемый, просто немножко забывчивый. Извините, забыл: у меня посттравматическая ретроградная амнезия на фоне хронической психотравмирующей ситуации в детстве и острой психотравмы в недавнем прошлом. Во как! С этим листком, не мешкая, направился к Сергею.