Стратегический очерк гражданской войны

Какурин Николай Евгеньевич

Такова была обстановка на Южном и Украинском фронтах к тому времени, когда активность южных советских армий явилась содержанием следующего периода кампании, отмеченного упорной борьбой за инициативу обеих сторон, Но прежде, чем перейти к его изложению, мы остановимся на событиях летней кампании 1919 г. на тех фронтах, соподчиненное значение которых главным театрам борьбы в это время успело уже окончательно выявиться.

Поскольку Западный и Северный театры являлись ареной действий не только внешних, но и внутренних контрреволюционных сил, то операции на обоих этих театрах, не будучи объединены ни единым руководством, ни единством общей цели со стороны противника, не имели одинакового отношения к ходу событий на главных театрах гражданской войны. Операции вооруженных сил государственных новообразований (Латвии, Эстонии, Польши и др.), преследовавших ограниченные в пространстве цели, имели косвенное влияние на ход нашей

гражданской войны, отвлекая на себя часть сил советского командования. Боевая деятельность русских вооруженных контрреволюционных сил имела непосредственную идейную связь с деятельностью на новых же на Южном и Восточном театрах, а потому и непосредственное отношение к ходу событий на них. Она протекала в рамках боевой деятельности армий окраинных государств, при чем русские контрреволюционные силы являлись иногда в силу территориального признака, несмотря на разницу политических целей, попутчиками последних.

Учитывая все сказанное, можно наметить на вышеуказанных второстепенных театрах следующие очаги борьбы в течение летней и осенней кампании 1919 г., заслуживающие особого нашего внимания: Северный театр, Ямбургско-Петроградский район, Белорусско-Литовский участок Западного театра (схема № 9).

Оживление первых двух явилось следствием той общей обстановки, которая сложилась для противосоветской стратегии весною 1919 г. до счастливого для нее временного перелома кампании на Южном фронте.

Тогда в представлении руководящих политических противосоветских кругов за границей главные надежды по-прежнему возлагались на армии Колчака. «Вооруженные силы юга России» расценивались только, как призванные сыграть вспомогательную и ограниченную в пространстве роль, а именно восстановить разрушенный Южный казачий фронт и связаться на Поволжьи с левым флангом сибирских армий. Еще меньше; значение уделялось северной белой армии, пределом достижений которой мыслилось установление связи с правым флангом сибирских армий при наступлении их вдоль Вятской железной дороги. Но для выполнения сибирскими армиями своей главной роли мыслилось необходимым образовать новый вспомогательный фронт, который в лучшем случае «дал бы возможность нанести существенный удар большевикам», а в худшем оттянуть часть советских сил от сибирских армий Колчака:

Таким фронтом должен был явиться финляндско-эстонский фронт, при чем в задачу ему вменялось овладение Петроградом.

Неудача попытки вовлечь в это предприятие Эстонию и Финляндию отразилась лишь а размерах замысла. Новый фронт был образован северо-западной русской белой армией, выделившейся из состава эстонской армии при дипломатической и материальной поддержке держав Антанты, главным образом, Англии. В командование этой армией официально вступил проживавший в Финляндии генерал Юденич, в действительности же руководителем остался бывший командир русского северо-западного корпуса генерал Родзянко.

Как уже указывалось, конец зимы 1919 г. в приморской части прибалтийского участка после отхода частей VII Красной армии в исходное положение на линию р. Наровы и Чудского озера характеризовался затишьем в боевых действиях. Противнику удалось в течение зимы овладеть лишь г. Нарвой и небольшой полосой местности по правому берегу р. Наровы. На этом участке в начале мая 1919 г. развернулся северо-западный корпус, готовясь к переходу в наступление. В задачи его командования первоначально входило лишь стремление захватить такое пространство, которое дало бы ему возможность производить формирования на собственной территории. Удачное развитие операций позволило значительно расширить эти задачи в пространстве, захватив Ямбург и Псков,

Тщательно подготовив свое наступление и обосновав его успех на внезапности, северо-западный корпус 13 мая прорвал расположение красных войск на р. Плюссе, после чего начал развивать свои действия на Ямбург, охватывая его с тыла через ст. Веймарн и продвигаясь в то же время на Гдов. Захватив эти пункты, противник начал с одной стороны усиленно продвигаться на г. Гатчину, дойдя до ст. Кикерино, а с другой

стороны от Гдова он стремился на Псков, на который с запада надвигался правый фланг эстонской армии.

Этот последний получил оперативную свободу в связи с неустойкой латвийской советской армии. Эта неустойка явилась следствием причин внешнего и внутреннего порядка. Первые обусловливались развитием активных действий противосоветских латвийских сил, нашедших сильную поддержку в добровольческих германских формированиях генерала фон-Дер-Гольца. Эти силы 22 мая овладели г. Ригой, заставив латвийскую советскую армию начать отход в режицком направлении, при чем противник, преследуя ее, к концу мая достиг. Альт-Шванненбурга. Внутренние причины значительных успехов противника заключались в крайне низкой боеспособности латвийской советской армии вследствие ее разложения; оно же обусловливалось как слабостью ее

организационных рамок, не могших охватить той массы крестьянских резервов, которые влились в ее ряды, так и многочисленными изменами и переходами на сторону противника ее командного состава. Так, за время своего трехдневного отхода в режицком направлении латвийская армия, не оказав почти сопротивления противнику, уменьшилась с 70 тыс. бойцов до 10–15 тысяч бойцов. После обширной продолжительной реорганизационной работы эта армия была переформирована в XV Красную армию и дальнейшие ее действия в описываемый период имели уже соподчиненный характер операциям VII Красной армии.

Как мы уже отметили, ее неустойка отразилась на соседнем эстонском участке в том отношении, что эстонским и русским контрреволюционным силам была облегчена задача по овладению Псковом, который и был ими совместно занят 25 мая.

Связанное на прочих фронтах, советское командование только в начале июня могло собрать достаточные силы для активного противодействия продвижению противника на петроградском направлении. Они, образовали ударную группу ямбургского направления силою до двух стрелковых дивизий с одной отдельной стрелковой бригадой и бригадой конницы. Предполагалось, развернув их на фронте Петергоф — Красное Село — Гатчина и опирая их правый фланг на форт «Красная Горка», действовать их флангами в охват группы противника на ямбургском направлении. Это наступление не развилось в силу непредвиденных причин. На действия этой группы оказали неблагоприятное влияние последствия обширного заговора командного состава, разветвления которого охватывали собою Кронштадт, Ораниенбаум, Красную Горку и Красное Село. Заговорщики рассчитывали на помощь английской эскадры в Финском заливе и на содействие части судов Балтийского флота. Измена выявила свое лицо во фланговых частях советской ударной группы Красной армии. Удар левого фланга не развился вследствие перехода на сторону противника бывшего гвардии Семеновского полка [15]

[15]

Кадры этого полка вошли в свое время в состав формирующихся частей Красной армии Петроградского района. Н. Какурин.

; удар правого фланга не состоялся, вследствие мятежа гарнизона форта «Красная горка», который был, однако, подавлен 16 июня. Поэтому все операции ударной группы свелись к затяжным боям с переменным успехом, и единственными их результатами явилось прекращение продвижения противника на петроградском направлении, но зато противнику удалось несколько расширить область своего господства в псковском районе.

Такой же нерешительный характер носили действия на этом фронте и в течение июля. Только в августе удалось вновь усилить VII армию, а вместе, с тем закончила свою реорганизацию и XV армия, что дало VII Красной армии возможность перейти вновь к активным действиям против северо-западной белой армии совместно I с правым флангом XV армии. Обеим армиям была поставлена задача разбить противника, овладеть Псковом и восстановить свое положение на р. Нарове и Чудском озере. Операции на этот раз облегчались расколом, происшедшим в стане противника. В то время как две дивизии XV армии начали операции против Пскова, стремясь обойти его с юга, эстонская армия, обнажив правый фланг северо-западной армии у Пскова, начала отходить на Из-борск. Этот отход являлся следствием не стратегических, а политических причин. Эстонское правительство опасалось возрастания военной мощи северо-западной армии, служебным лозунгом которой являлась единая и неделимая Россия, что шло вразрез с целями эстонской политики, а в рядах эстонской армии идея борьбы с советской Россией не пользовалась популярностью. Открытое признание советским, правительством независимости всех малых народов вскоре толкнуло эстонское правительство на путь прямых мирных переговоров с советской Россией.

Угрожаемые глубоким охватом своего правого фланга, части северозападной белой армии вынуждены были оставить Псков, который 26 августа вновь был занят Красными войсками, при чем противник отошел за р. Желчу, а на петроградском направлении был оттеснен за р. Плюс-су. На этом узком пространстве северо-западная армия вновь остановилась, спешно реорганизуясь, пополняясь присланной из Англии материальной частью и готовясь к новому удару на Петроград.

Боевые действия враждебных флотов в Финском заливе в это время не получили большого развития. Советский флот был слаб, чтобы предпринять самостоятельные операции, и против английского флота. Последний же держался в общем пассивно, преследуя частную задачу срыва морского могущества России вне зависимости от ее политической окраски. Поэтому все его операции свелись к нескольким набегам, впрочем, малоуспешным, на кронштадтский рейд в целях взрыва минами стоявших на нем советских кораблей.