Стратегия семейной жизни. Как реже мыть посуду, чаще заниматься сексом и меньше ссориться
Шрифт:
А потом Фер и Рокенбах изменили правила. Они уполномочили инвесторов оштрафовать доверенных лиц, если получат от них меньше денег, чем рассчитывали. И произошла странная вещь: если инвестор объявлял, что за недоплату будет назначен штраф, то доверенное лицо возвращало меньше денег, чем в первом эксперименте, но если инвестор отказывался от своего права, доверенное лицо возвращало большую сумму.
О чем это говорит? О том, что надо доверять людям. Почему? Потому что угроза штрафа — признак того, что вы относитесь к человеку с подозрением. А когда человек понимает, что вы ему не верите, у него подсознательно появляется желание «умыть» вас.
Вместе
Доверие работает не только в лаборатории — на нем основывается весь свободный рынок. Вы вкладываете деньги в банк, потому что верите, что он их не украдет. Вы заказываете в Интернете набор антикварных бокалов для мартини, потому что верите, что их не доставят вам в виде жалких осколков. Вы жертвуете Greenpeace деньги, потому что верите, что ваши $50 помогут остановить глобальное потепление, а не пойдут на «дачку» исполнительного директора в горах штата Колорадо.
А теперь переезжаем в ваш дом. Вот вы с супругом сидите на диване. В отличие от участников «игры в инвестора», которые встретились на денек и потом разошлись каждый в свою сторону, вы будете так же сидеть рядом и завтра, и послезавтра, и, будем надеяться, еще много-много лет, пока смерть не разлучит вас. Сама природа брака, эта связанность друг с другом, которую он подразумевает, это вечное «ты мне — я тебе» делает доверие необходимым условием нормальных семейных отношений. Без доверия не может быть ни искренности, ни отзывчивости. Без него мелкие трещинки превращаются в зияющие расщелины.
«В долгосрочных отношениях между людьми действуют те же силы, [что и в рыночных отношениях], но только в разы более мощные», — утверждает Колин Камерер, экономист из Университета Карнеги — Меллон, изучающий феномен доверия.
Дженни, наконец, осознала это (и не последнюю роль здесь сыграло личное общение с Колином Камерером, который, как ему казалось, лишь дал ей интервью для книги, но в действительности, сам того не зная, помог разобраться с теми силами, которые движут ее браком).
Когда Торольд вернулся домой в Тот День, Когда Он Не Закинул В Машину Белье, Дженни решила опробовать чудесные свойства доверия на деле. Она не сказала ни слова о стирке. Вместо этого она спросила Торольда за ужином, как прошел его день, а потом рассказала о своем. Она убедила себя поверить в то, что муж все-таки разберется с горой грязных вещей — пусть не тогда, когда она его об этом попросила, но чуть позже, — и постаралась направить свою энергию не на скандал, а на сохранение спокойствия. Оставаться невозмутимой ей было крайне сложно: во-первых, она вообще очень нетерпеливый человек, а во-вторых, в этот период в ней, сами понимаете, бурлили гормоны. Но она понимала, что недоверие вызывает в Торольде раздражение, которое ей же возвращается сторицей. Чтобы вырваться из этого замкнутого круга, ей нужно было хоть в чем-то на него положиться — и постараться не сразу в нем разочароваться, если он все-таки провалит испытание.
«Конечно, он и сам хотел помочь мне, — говорит Дженни, — но я не всегда давала ему возможность это сделать».
После ужина Торольд понес свои носки в корзину для белья и тут вдруг вспомнил, что утром не загрузил стиральную машину. Ему стало ужасно неловко. Причем не из-за того, что Дженни опять на него наорала, как это бывало обычно, а из-за того, что он «подкачал». Он извинился и не лег спать до тех пор, пока все не выстиралось. Дженни не стала его ни в чем упрекать. Признав свой проступок, Торольд сам все исправил.
Раньше Дженни тратила массу сил на скандалы с мужем (как будто усталости от домашних хлопот ей было мало), но они не давали никакого положительного результата. Теперь она стала использовать другой стимул, доверие, и он начал творить чудеса. Надо добавить, что это удивительное явление заметила не только Дженни: теперь стоит ей только начать заводиться, как Торольд напоминает, что будет гораздо лучше, если она доверится ему и перестанет говорить «таким тоном».
Давайте снова вернемся к той игре, в которой доверенные лица охотнее возвращали деньги инвестору, если знали, что он не собирается их штрафовать. В любых отношениях кто-то должен сделать первый шаг. В том эксперименте инициатором сотрудничества выступал инвестор, который передавал доверенному лицу деньги и обещал не штрафовать его, как бы тот ими ни распорядился. И этот первый шаг запускал цепную реакцию взаимных любезностей. Это та самая реакция, которая необходима для функционирования нашего брака, не так ли?
Пример № 2
Стороны: Ребекка и Пол
Пол и Ребекка — оба Тельцы по знаку зодиака, оба упертые, своенравные, живущие по принципу «тебе половину и мне половину».
«Я поняла, что Пол “мой человек”, когда предложила оплатить счет на втором свидании и он не стал спорить, — вспоминает Ребекка. — Многих женщин это бы оттолкнуло, но я считала его согласие оправданным. Почему он должен платить два раза подряд?»
«Мне казалось, что будет честно, если во второй раз заплатит она, — соглашается с супругой Пол. — Мы же не в 1950-м живем».
Ребекка и Пол познакомились, когда каждому было уже слегка за 30. Они работали вместе в компании, специализировавшейся на предоставлении технологических решений, в городе Цинциннати, штат Огайо. Пол уже однажды побывал в браке (очень недолго) и теперь клялся, что тот неудачный опыт навсегда отбил у него охоту жениться. Ребекка семь лет жила с одним мужчиной, но все никак не могла решиться на свадьбу. Однако ей хватило месячной командировки в Буффало, которую они с Полом провели в каком-то захудалом отельчике в компании совершенно безликих сотрудников, чтобы сразу со всем разобраться.
За этот месяц Пол и Ребекка выяснили, что они до ужаса похожи.
«Мы вкалывали десять часов подряд, потом шли на ужин, напивались и тусили в баре до закрытия», — рассказывает Ребекка. А по утрам Пол заставал еле стоящую на ногах Ребекку в тренажерном зале при отеле, куда они оба упорно приходили на получасовую тренировку, несмотря на гудящую с похмелья голову.
«Ребекка — самый бескомпромиссный человек, которого я встречал в своей жизни, — говорит Пол. — После меня самого, конечно».
В общем, к тому времени как они вернулись из Буффало, Ребекка уже дала отставку своему парню и закрутила роман с Полом.
За исключением тех случаев, когда они играли в шахматы, пели под караоке, катались на велосипедах, зажигали где-то с друзьями, запускали воздушных змеев или делали еще что-то, чему присущ хоть сколько-либо ощутимый соревновательный дух, они прекрасно ладили — что на этапе свиданий, что после свадьбы.
На момент нашей с ними встречи Пол и Ребекка состояли в браке уже восемь лет. У них были один ребенок, одна собака и два престарелых хомяка, которым они желали поскорее отчалить к своим хомячьим предкам. Семья проживала на окраине Цинциннати в просторном доме в голландском колониальном стиле. Домашние обязанности они делили в соответствии со своей жизненной философией — «око за око, зуб за зуб». Жена занималась распределением финансов и планированием занятий для ребенка. Муж готовил, работал «извозчиком» и паковал школьные ланчи. Он водил ребенка по врачам, она поддерживала связь с учителями. Он помогал с заданиями по естественным наукам, она проверяла всю остальную домашнюю работу. Он поддерживал порядок во дворе (собирал граблями осенние листья, чистил снег, стриг газон), она следила за домом (стирала белье, сортировала мусор, вытирала пыль).