Стратегия семейной жизни. Как реже мыть посуду, чаще заниматься сексом и меньше ссориться
Шрифт:
Проблема в том, что подобное отношение покупателей заставляет продавцов действительно хороших машин снимать с продажи свой товар — ведь никто не предлагает им достойную цену. И что у нас остается? Лимоны. В общем, как видите, рынок с асимметричной информацией невыгоден ни покупателям, ни честным продавцам.
И подобные проблемы возникают не только с подержанными машинами. Как страховщикам определить сумму взноса по программам медицинского страхования, если они не знают наверняка, кто из их клиентов курильщик с ожирением, а кто — спортсмен-трезвенник?
Как сотрудник банка может дать клиенту ипотеку, будучи не в курсе, ответственный ли перед ним плательщик или хронический должник?
Как компания может нанять нового сотрудника, когда
Как женщине или мужчине решиться пригласить к себе домой кого-то после свидания, если этот кто-то может оказаться бабником или какой-нибудь вертихвосткой?
Но не торопитесь оплакивать горькую судьбину продавцов подержанных машин, страховых компаний, банкиров, менеджеров по подбору персонала и одиночек, тщетно ищущих свою вторую половину. Помните, что асимметричную информацию можно выровнять. Так, продать и купить подержанную машину можно через официального дилера, по программе реализации сертифицированных автомобилей с пробегом. Страховщики могут изучить вашу медицинскую карту и разнюхать все о ваших вредных привычках за последние 30 лет. Банк может поднять вашу кредитную историю. А работодатели могут попросить вас предоставить рекомендации. Что же касается одиноких людей, то с ними, конечно, посложнее, но в наш век любого нового знакомого можно «погуглить» (в разумных пределах, естественно) — и уже на этом этапе распознать откровенного психопата.
Итак, с экономической точки зрения информация — это всегда благо: чем больше мы знаем, тем проще нам принимать адекватные решения и тем лучше функционирует наш рынок.
Это же касается вашего брака. Постоянный обмен информацией жизненно необходим для поддержания экономики ваших отношений. Вы всегда звоните домой, если задерживаетесь на работе, чтобы ваша вторая половина немного подождала с семейным ужином. Вы не затаиваете обиду, а открыто говорите о своих оскорбленных чувствах супругу, чтобы тот смог вовремя извиниться. Вы честно признаетесь, что сегодня у вас болит голова и секса не будет — но не потому, что вам не хочется, а потому что вы правда не в силах. По состоянию здоровья.
Погодите, в чем дело?
У вас все не так просто? Вы не всегда звоните? Не делитесь друг с другом переживаниями? Копите негатив до тех пор, пока в один прекрасный момент вас не прорвет? Считаете, что супруг должен учиться понимать вас без слов?
Может, информация в вашем браке тоже несколько асимметрична?
И не только в вашем! Готовы поспорить, что все мы наживаем проблемы в категории «коммуникация» именно из-за асимметричной информации. Если вы отфильтровываете при рассказе какие-то неблаговидные подробности, потому что боитесь реакции жены, — это асимметрия. Если по вашему стойкому убеждению муж должен сам догадываться, о чем вы думаете, чего хотите и каких действий от него дожидаетесь, — это тоже асимметрия. Если вас что-то беспокоит, но вы предпочитаете помалкивать, — это опять же асимметрия.
В этой главе мы поделимся с вами некоторыми способами восстановления информационного баланса, такими как обмен сигналами и привычка говорить, что думаете, и делать так, как сказали. Мы также научим распознавать ситуации, в которых к дисбалансу приводит не недостаток, а переизбыток информации. Никаких особых хитростей тут нет, сплошная экономика.
Пример № 1
Стороны: Билл и Анджела
Билл и Анджела утверждают, что «перерыли весь Интернет», прежде чем нашли друг друга. Оба уже были женаты прежде, и оба относились к интернет-знакомствам скептически.
«Я еще не дошла до такой степени отчаяния», — думала Анджела.
«В Интернете знакомятся только совсем уж отчаявшиеся женщины, разве нет?» — думал Билл.
Но многие из их друзей нашли в Сети первых, вторых и третьих мужей и жен, поэтому в конце концов они оба смирились и запостили свои профили.
Для Билла — «Ресторатор ищет столик на двоих» — мир онлайн-знакомств был чем-то вроде неведомой, чудесной планеты, где женщинам не нужно ничего, кроме прогулок по пляжу и ужинов при свечах. И то и другое он вполне мог себе позволить. Он уже ощутил боль утраты (его первая жена погибла в автокатастрофе, когда ему было около тридцати) и горечь предательства (вторая, прожив с ним пару лет, сбежала к одному из его друзей). И теперь, просматривая все эти заманчивые профили, он чувствовал себя «ребенком в магазине сладостей». До Анджелы он сходил на дюжину свиданий — некоторые прошли отлично, некоторые оказались пустой тратой времени и денег. Как, например, с одной женщиной, которая дождалась, пока он уйдет в туалет, и тут же заказала самое дорогое вино из всего меню. «Мы с ней недолго общались», — прокомментировал Билл.
Анджела — «Эй, ребята, познакомимся поближе?» — не горела желанием снова выскочить замуж. За первого мужа она вышла сразу после школы и прожила с ним 22 года — теперь же ей хотелось наверстать все то, что было упущено в юности. По ее подсчетам, за первый год после развода она сходила на сто свиданий и, как и Билл, успела насмотреться на всяких неудачников. Один из особо запомнившихся случаев: парень назвался в Сети математическим гением ростом 180 см и обладателем гранта Фулбрайта, а на деле оказался коротышкой, не способным посчитать, сколько нужно оставить официанту на чай, и окончательно добил Анджелу тем, что под конец вечера попросил одолжить ему денег на такси до дома.
«Тогда я несильно переживала, если свидание проходило неудачно, — вспоминает она. — Я под каким-нибудь предлогом его сворачивала, возвращалась домой и снова садилась за компьютер».
Но в какой-то момент Анджела почувствовала, что с нее хватит наверстываний. Она получила свою дозу ни к чему не обязывающего секса, яблочных мартини (двух по цене одного) и разговоров о бывших. Ей захотелось найти что-то посерьезнее. Она стала более разборчивой. Первым делом она дала себе установку не знакомиться с такими мужчинами, кто выкладывал лишь свои портретные снимки, учился в колледжах, о которых она никогда раньше не слышала, и использовал больше одного восклицательного знака на абзац. Кроме того, она начала отсеивать излишне красноречивых особ, которые явно хотели произвести впечатление своими высокопарными высказываниями. Тексты вроде: «Я полностью растворяюсь в любимой женщине и готов сделать все что угодно, лишь бы она была счастлива», — были слишком красивыми, чтобы внушать доверие. Все что угодно? Ну-ну.
Она сама удивилось, как мало претендентов не подпадало хотя бы под одно из этих ограничений. После нескольких недель изучения профилей она выбрала только четверых.
Билл оказался одним из них.
На первом свидании они пошли к пруду, и Билл взял напрокат лодку.
«Банально, — отметила Анджела, — но мило».
Когда они, покачиваясь на волнах, непринужденно болтали о рыбках и прелестях интернет-знакомств, Анджела вдруг спросила Билла, как складываются его отношения с двумя детьми-подростками от первого брака.
«Мне кажется, они меня ненавидят, — ответил Билл. — До сих пор не могут простить мне то, что я женился во второй раз. После смерти мамы у них остался только я. Им было непросто жить с отцом-одиночкой, но, пока у меня никого больше не было, они все спокойно переносили. А стоило появиться другой женщине, они тут же стали неуправляемыми».
Анджела уже много раз ходила на свидания с мужчинами, имевшими детей, — у нее самой была дочь-старшеклассница, — и каждый из них утверждал, что с детьми у него «замечательные отношения», никаких проблем после развода. Но, глядя на собственную дочь, с которой после развода появилась масса проблем, и прекрасно понимая, что ни один нормальный ребенок не воспримет расставание родителей спокойно, Анджела с трудом верила в подобные истории.