Стратегия. Спасатель
Шрифт:
— С тобой пойдет Джай, он индус, семь лет воевал в Кашмире, ты его видел у входа. А так же мои родственники, Бишну и Харилал: пора этим молодым оболтусам начинать приносить пользу общине.
Этого только не хватало! Вальнут папуасы родственничка главгуркха — вот то-то мне будет веселье. Удрать? Нереально: слишком многое сложилось, слишком многие вписались. Капитан, не таясь, нажал на кнопку под столом, и вскоре в комнату вплыли трое. Уже знакомый мне Джай коротко кивнул, понимающе улыбнулся.
Два молодых гуркха подошли ближе к капитану, все такие
Субедар холодно улыбнулся:
— Видишь, Тео, какие у меня бойцы…
— Ништяк, — решился я. — Я их прикрою.
Какого черта! Мной овладевала холодная расчетливая злость.
Я пароход угнал.
Я Цусиму видел.
— Только учтите, капитан, в какие-то минуты ваши пацаны будут слушать меня очень внимательно, и плевать я хотел на все ваши SAS’ы. Меня Держава готовила. По специальной сибирской программе KJB. Скажу — будут по веткам прыгать.
Пахан гуркхской банды несколько мгновений подумал, затем черты его лица слегка смягчились. Встав из-за стола, капитан бросил деревяшки, одобрительно и в то же время повелительно хлопнув в ладони, протянул мне руку с мозолями на кинтасах.
— Я так и думал! Сделай там все хорошо, русский, без байды! — Он легко ввернул наше словцо, после чего спросил меня еще раз: — Мы точно не встречались в Лондоне?
ГЛАВА 10
Вечные сцены. Таймырский д’Артаньян и три восточных мушкетера
— Садись! — шепотом помогая жесту, я отдал команду.
На этот раз «гориллы» сели сразу.
Двигаются ребята — загляденье! Резкие, быстрые.
Жаль, гарнитурами они тут не пользуются, но винить некого. Вообще техническое оснащение шанхайских бандосов слабое, сказывается неизбежная и пока непоправимая узость ручейка. Народу, что у шанхайцев, что у филиппинцев, очень много, даже самый легкий комплект очевидно необходимого в таких делах «хай-тека» складывается в килограммы, а их, лишних, у вождей просто нет. А люди есть: рядом всегда много открытых ртов. Стволы, ножи, одежда — должное имеется, но даже рации в группировке, как мне пояснили, есть далеко не у каждого. Говорят, что круче всех оснащены назгулы Святого, ну ему своих снабдить сам Яхве велит.
Не могу я пока надежно выбить лишнее-вбитое. SAS, едренть. Их, понимаете ли, резво перебегать учат. Под огнем и без, от укрытия к укрытию. Наверное, на войнушках это дело нужное. А вот в наших «индейских делах» — вредное.
— Джай, парни, идите сюда, — устало позвал я учеников.
Все трое быстро собрались вокруг. Слушают очень внимательно. Я, честно скажу, ни разу не ориенталист, но впечатление под кепкой сложилось цельное: приняв решение, гуркхи и индус учатся моментально, впитывают услышанное как губка, а уж о приснопамятной
— Откройте широко глаза и смотрите прямо перед собой. Так, хорошо… Теперь поднесите снизу указательный палец левой руки к левому же глазу, с самого края, на пороге видимости. Молодцы. Теперь покачайте кончиком пальца вверх-вниз. Нет! Смотрите только прямо! Отлично. Боковым зрением отмечайте движение объекта: краем глаза видите слабое движение вверх-вниз, причем даже сложно понять точное направление этого движения. Запомнили впечатление? А теперь покачайте кончиком пальца горизонтально, чтобы он чуть «выпрыгивал» в край обзора… Чувствуете разницу?
Слушатели усердно закивали.
— Так какого же черта вы перебегаете как подорванные?! — типа заорал я.
Молчат.
— Если я смотрю на дальний лес и хотя бы самым краем бокового зрения принимаю горизонтальное движение, то сразу же настораживаюсь и перевожу взгляд туда! А вот вертикальное — большой вопрос, чаще всего мозг не поднимает тревогу, дает лишь легкую «непонятку»: ветка, что ли, упала?
— А в бою? — возразил Джай.
— Да вы в своем «бою» делайте что хотите, чему вас учили, то и творите. Только до этого «боя» вам еще нужно дойти, и дойти скрытно. Поняли?
Опять знаки согласия.
И чего говорят, что педагогам работать сложно?
— Опустились за стволом дерева на землю, прижались к земле, поползли к намеченному месту. Там ждете, слушаете, медленно поднимаетесь.
— Но ведь это очень долго, — усомнился Биш. — Время потеряем.
Не в кайф молодым горячим гуркхам ужами ползать.
— Потеряем? А куда так торопишься? К девке в тайский район? Так тебе до нее нужно добраться с неотстреленным членом, мой юный друг. Ползите, ползите. Нацепляли на себя секир, теперь ползать им неудобно, — проворчал я.
Двое гуркхов немногим моложе меня, но я, как и положено мудрому преподу, чувствую себя глубоко уставшим саксаул… тьфу ты, аксакалом.
«Гориллы» давно уже перекинули свои кукри на задницу, но я все равно недоволен. Постоянно цепляют ветки — те колышутся.
— На четвереньках давай, горец! Это нормально! Если уж тебя обнаружили в кустах и надо сваливать быстро, то уходи на четвереньках — есть шанс, что примут за возню зверя.
На четырех костях у них еще хуже получается — вот тут уж чертовы кукри цепляют ветки серьезно.
— Стоп! Не годится. Слушать внимательно! У нас, в тайге, даже городская жительница знает: пришла в лес — сними серьги. Серьги! Только так бабы уши на кустах рвут! А у вас за спиной торчит кривой кусок железа размером с лопату, ветки сами цепляются, посмотри, видишь оторванные листья за ножнами? Прячьте их на хрен под куртки, ближе к цели достанете. Вы ж не горцы или казаки терские, в зубы не зажмете… Куда, на! Это только в книгах кинжалы голяком в зубах таскают! В ножнах, долбожуды! А… Не та конструкция! Что ж, вашим прадедам лучше думать надо было, к черкесам нашим родненьким на стажировку мотнуться, что ли. Кукри-мукри… Жертвы кинематографа.