Страж. Тетралогия
Шрифт:
— Оно не слишком тебе верит. И я тоже.
— Ну… пару раз они меня почти поймали, но я справился.
— Хм… И как же, скажи на милость?
Его плечи тут же поникли:
— Я не знаю, господ… Людвиг. Я… я испугался, и это само собой получилось.
— Без всякой помощи и обучения? Интересно. Нам скоро в дорогу. Одевайся. — Я протянул ему тулупчик.
— С чего это я должен слушаться?
— Вроде вчера мы уже все решили, Эрик. В Братство насильно тебя никто не тянет — ты пришел к нам сам. И был волен уйти. Но ты остался. А теперь будь добр делать то, о чем тебя просят. Заметь, просят, а не приказывают, парень.
Он засопел, но спорить не стал.
— Почему тебя нашли только сейчас?
— Я никому не говорил о своем даре. Даже родителям. И не попадался на глаза стражам и законникам. Не хотел уезжать из Пулу.
— Но уехал. Тебя нашел Иосиф?
— Нет. Люди из Ордена.
— Что? — резко спросил я.
— Вы не знали? — удивился тот. — Они поймали меня и увезли. Даже родителям ничего не сказали. Господин Иосиф выкрал меня у них уже в Лезерберге. С ним мне нравилось больше, чем с этими уродами. Он не натягивал мне на голову мешок и кормил, когда я просил.
— Черт! — сказал я.
Дверь неслышно открылась, и в комнату вошла Гера, глядя на нас из-под лохматой лисьей шапки.
— В городе начинается облава. Восточная и западная часть уже перекрыты. Они идут по домам и трактирам. Будут здесь минут через десять.
— Мы это знали с тобой еще вчера, — сказал я, пристегивая палаш. — Ты договорилась?
— Да. Нас ждут.
— Знаешь, почему Орден вне себя? Оказывается, Иосиф украл его у них.
— Черт!
— Ты прямо повторяешь мои слова, — нехорошо усмехнулся я, провожая взглядом Пугало, забирающееся в шкаф. — Так что ситуация куда более щекотливая, чем мы с тобой считали, соучастница.
— Вы ведь не думаете о том, чтобы отдать меня им? — набычился Эрик.
— Ты хочешь в Братство, а не в Орден? — прямо спросила у него Гертруда.
— Две недели назад мне было все равно. А теперь мне кажется, что стражи лучше, чем эти.
— Приятно слышать. Ну раз ты желаешь остаться с нами, то никто не собирается тебя отдавать, — успокоила его Гертруда. — Главное, сейчас не отставай.
— Не отстану, — застегивая верхнюю пуговицу, сказал он. — Дайте мне оружие.
— Оно тебе ни к чему. — Она уже взялась за дверную ручку.
Он веско возразил:
— Не хочу, чтобы меня опять сунули в мешок, если с вами что-нибудь случится.
Я отдал ему стилет — лучшее из того, что было у нас для его руки.
— Умеешь пользоваться?
— Знаю, что надо куда-нибудь воткнуть. — Он убрал небольшой клинок под тулуп.
— Надеюсь, тебе не придется этого делать.
— Выходим, идем до первого перекрестка, — сказала Гера. — Поворачиваем направо у аптеки. В переулок. За ним ограда старого кладбища. Людвиг, если что-то пойдет не так и мы разделимся — действуй на свое усмотрение. Об Эрике забочусь я.
Что же. Разумно. Колдунья лучше защитит мальчишку, чем простой страж.
Стоило нам выйти на улицу, как мы натолкнулись на четверку солдат. Они как раз разговаривали с хозяином заведения. Тот молча указал на нас и исчез в доме.
— Господа наемники, вы идете с нами.
— В чем дело? — Я встал так, чтобы мальчишка оказался позади.
— Вчера в городе было убито несколько человек. Мы переписываем имена всех чужаков. Простая формальность.
— Нам некогда. Сожалею.
Они стояли полукольцом, перекрывая улицу, и не собирались пропускать.
— У нас приказ. Давайте по-хорошему, господа наемники.
Только у одного из них была алебарда — остальные вооружены короткими мечами. Но если они нападут разом и прижмут нас к стене…
— Увы, не выйдет, — вздохнула Гертруда. — Мне очень жаль.
Она послала им воздушный поцелуй, и все четверо согнулись пополам, извергая на снег содержимое желудков.
— Ух ты! — восхитился Эрик. Он то и дело оборачивался, чтобы запомнить такое невиданное зрелище, и сцепившей зубы Гере приходилось едва ли не тащить его за собой. — Как вы это сделали?
— Потом!
— А все стражи так умеют?
— Потом!
— Я тоже так смогу, когда выучусь?! — Он был в полном восторге от произошедшего.
— Нет. — Она втолкнула его в переулок. — Только если у тебя есть колдовской дар.
— А у вас он есть?
Она больше ничего не сказала, быстро шагая вперед, крепко держа его за плечо и прищуренными глазами, точно рысь, у которой пытаются отобрать ее котенка, искала затаившуюся опасность. Так что Эрик обратился за ответом ко мне.
— У нее есть. Гертруда-колдунья.
— Ух ты! Здорово, что я вас нашел! — Он с восхищением посмотрел на мою спутницу.
Проповедник маячил возле низкой кладбищенской ограды.
— Этот тип уже ждет вас, — недовольно сообщил он нам. — Разворошили вы муравейник.
Одним краем кладбище подходило к дремучему лесу. Темные мрачные ели спали под снегом, выстроившись, точно солдаты герцога Георга на плацу. Могил было не видно, они все оказались укрыты толстым слоем снега, хрустящего у нас под ногами.
За старым склепом, единственным на этом погосте, ждал давешний одноглазый колдун. Он кутался в свой овчинный тулуп и в отличие от прошлого раза выглядел таким довольным, словно его петух снес золотое яйцо.
— Хе-хе! Теперь уже за тобой будет должок, госпожа Гертруда, — потирая руки, прокудахтал он.
— Ух ты! Какой огромный! — Эрик увидел птицу и бросился к ней.
— Стоять, малец! — Тим схватил мальчишку за шкирку. — Убьет! Лезь давай в сани!
— Мы на нем поедем? — Глаза Эрика стали круглыми от восторга. — Вот это да! Ух ты!
Он безропотно забрался в волшебную повозку, и Гертруда укрыла его теплой шкурой.
— Куда едем-то?
— Эйсвассер.
— Двадцать лиг до него… Ладно, довезу. Мальчишку зачем украла?