Страж. Тетралогия
Шрифт:
В противоположной от входа стене виднелся пролом, как будто кто-то огромный вышел из церкви, с легкостью разрушив преграду. Это мне не понравилось точно так же, как и обугленный круг на полу, выжегший алтарь и тех, кому не повезло оказаться в его границах.
Львенок нагнал меня, ответив на невысказанный вопрос:
— С ним все в порядке. Парень приходит в себя.
— Кто бы сюда ни явился — он пришел отсюда. — Я указал рукой на черный круг.
Львенок коснулся пальцем окалины, лизнул и сплюнул:
— Сладко. Какая-то серьезная нечисть, старина.
Он подошел к разрушенному алтарю и взял стоявшее на нем тяжелое бронзовое распятие, затем заглянул в чашу с освященной водой и спокойно произнес:
— Скажу очевидную вещь, но дело дрянь.
Вода была мутной, от нее тянуло болотом, и жаб в чаше сидело столько, что хватило бы на небольшой водоем.
Студент все еще ждал нас у входа. Несчастный и испуганный.
— Кто это сделал?
— Демон, — ответил я ему.
— Невозможно! Он не может войти в церковь, в святое место!
— Сложно спорить с мастером богословия, ваше высокопреосвященство, но на этот раз он не только вошел. Он появился прямо перед алтарем.
Парень вновь хотел сказать, что такого просто не может быть, но внезапно хмурая складка залегла между его бровями. Он развернулся на каблуках и побежал вдоль ограды.
— Эй! — окликнул его Львенок.
— Идите за мной!
— Давай узнаем, что нашло на будущего кардинала.
Мы поспешили на другую сторону церковной территории, туда, где располагалось маленькое кладбище. Могильные камни торчали из снега, точно острова над поверхностью океана. Здесь было темно, пустынно и холодно. Студент бегал от могилы к могиле, пока внезапно не наткнулся на что-то на земле и, словно ищейка, не поспешил к западной части погоста.
Вскоре мы тоже увидели, что привлекло его внимание — одинокая цепочка следов. Она заканчивалась перед старой могилой. Было видно, что «его высокопреосвященству» снова дурно. На снегу лежал мертвый младенец.
Львенок, склонившись над маленьким трупом, мрачно заметил:
— Сперва его задушили, потом забрали кровь.
— И написали ею какую-то дрянь. — Я указал на церковную стену, где были выведены корявые знаки. — Ты явно в курсе, что здесь произошло, парень.
Студент кивнул:
— Читал о таком. Называется темное осквернение. Некрещеный младенец, убитый на могиле праведника, и правильные слова могут, — он задохнулся, так как ледяной порыв ветра кинул ему в лицо снегом, — могут снять святость с земли и строений, что на ней находятся. В том числе и церкви. На шесть ярдов вверх.
— На шесть ярдов вверх, — эхом повторил я. — Как раз до висящего над алтарем распятия. Есть предложения, кто на такое способен?
— Колдун или ведьма. С хорошим опытом, большими знаниями и огромной силой. Я читал об осквернениях церквей, которые происходили в далеком прошлом. Такого очень давно не случалось.
Львенок отвернулся от трупика:
— Землю вновь можно освятить. Для этого требуется священник.
— Если ты намекаешь на Проповедника — он не справится с такой задачей. Здесь использовали кровь. Магия крови?
Мы обратились за ответом к студенту, но тот отрицательно покачал головой.
— В книгах не рассказывались детали, господа стражи. Постойте! Вы что, намекаете на велефа? Это невозможно. Их давно уже не существует!
Да. Такого несуществующего я встретил меньше года назад. А там, где живет одно чудовище, вполне может завестись и другое.
— Это просто опытный колдун, а не миф. — Студент смахнул с бровей снежинки. — И перед нами его дьявольская козня под Рождество.
— Зло ради зла? Не думаю, — не согласился с ним Львенок. — Тот, кто провернул такое, не идиот и должен понимать, что, когда буран закончится, о произошедшем узнает инквизиция. Они не успокоятся, пока не поймают его. А уж поверь, ваше высокопреосвященство, Псы Господни умеют находить еретиков.
— Это кто-то, кто не присутствовал на службе, — предположил я. — Потому что он знал — тот, кто вырвется, станет убивать всех без разбору.
— Значит, мы говорим о тех, кто выжил. — Львенок кивнул на студента. — О нем, например.
— Эй! Эй! — возмутился тот. — Я был с вами, когда это случилось! Помните?!
— Ребенка можно было убить и раньше.
— Притуши паранойю, Вильгельм, — попросил я. — Выживших может быть не один десяток. Не только он.
Львенок, как видно, вспомнил старуху, визжащего трактирщика и пронесшегося по улице всадника и примирительно улыбнулся хмурому студенту.
В ночи вновь раздался рык, теперь уже гораздо ближе, чем в прошлый раз.
— Ваше высокопреосвященство, лучше возвращайся на постоялый двор, — посоветовал Львенок. — Там безопаснее, чем на проклятой земле.
Студент сглотнул, как видно думая о том, что в одиночку придется пробираться по пустой улице. Страж протянул ему взятое в церкви распятие.
— Выбросьте, — посоветовал молодой человек. — В нем больше нет силы. У меня есть нательный крест, он хотя бы свят.
— Если бы не погода, я бы предложил покинуть город, — глядя вслед уходящему, произнес Вильгельм. — Но так как мы тут застряли, и в аду пусто, а все черти здесь, предлагаю дойти до продуктовой лавки. Нам потребуется соль. Много соли.
Как назло, лавка располагалась на другом конце города, там, куда вели следы больших раздвоенных копыт.
Будь здесь Гертруда или еще кто-то из более разумных стражей, и, возможно, они бы смогли убедить меня не лезть вперед. Развернуться и уйти. Но не Львенок. Мы два сапога пара. Два дурака, которые ищут неприятностей на свои дурные головы. В этом мы с ним совершенно одинаковые. И поэтому пошли по следам.
— Город не совсем опустел. — Вильгельм, как и я, заметил силуэт, мелькнувший на фоне освещенного окна. — Проверим?