Страж. Тетралогия
Шрифт:
— Ты помог, — презрительно процедил Львенок и сплюнул в снег. — И что? Это, по-твоему, хорошая месть?
— Бургомистр подкупил отца Орта. Тот говорил на проповедях, какой грех я развожу, и велел никому не ходить ко мне. Будто в моем заведении нет благочестия. И я всего лишь хотел показать, что благочестия в нем самом меньше, чем мой мизинец. Хотел вызвать демона, чтобы все увидели, что он не сможет его остановить своей верой! Чтобы поняли, что и он, и бургомистр — мерзавцы и лжецы!
— Надо полагать, потом демона должен был остановить ты, — сказал я. — Вот только что-то пошло не так. Справиться ты с ним не смог и перетрусил.
— Я всего лишь хотел справедливости, — пробормотал тот.
— Справедливость не достигается убийством младенцев.
— Прикончить Цэкутула. Ну надо же! — раздался сиплый голос за нашими спинами. Демон сидел на корточках на кладбищенской ограде, словно какая-то ужасающая голая птица с растрепанными пепельными волосами, которыми играл ветер. Вся нижняя часть его лица, шея, грудь и руки были залиты кровью. — Не думала, что вы, смертные, способны на такое.
Было непонятно, рассержена ли наложница дьявола. Мертвый голос, идущий из ее груди, совершенно не менялся и звучал монотонно. Проповедник, увидев, кого к нам принесла метель, попытался прочитать молитву.
— Заткнись, светлый! — рявкнула тварь, да так, что старый пеликан со страху щелкнул зубами. — У меня нет власти забрать тебя с собой, но я выверну этих двух стражей наизнанку, если ты произнесешь хоть одно слово!
Проповедник внял внушению и, подумав, сделал несколько шагов назад, чтобы не раздражать демона.
— Кто здесь у нас? — Изуродованная женщина шагнула к нам. — Колдунишка?
Взгляд ее немигающих глаз сверлил белого от ужаса, медленно отступающего человека. Она не дала ему убежать, взяла за шею, легко подняла над землей:
— Мясо. Оно так глупо. Так забавно. Оно замахнулось на то, с чем не могло справиться, ошиблось в ритуале, и в гости пришел совсем не тот, кого оно ожидало. Ну разве не смешно?
То, что произошло дальше, было одним из самых неприятных зрелищ в моей жизни. Она встряхнула жертву, дернула рукой, одним движением содрав с человека кожу. Окровавленный, хрипящий колдун упал в снег, который тут же стал красным. Его кожа оказалась брошена к нашим ногам.
— Час до рассвета, стражи. Вы ведь не хотите, чтобы с вами случилось нечто подобное?
— Одно чудовище вызвало другое. Но, что радует, никто из них не дожил до конца этой ночи, — негромко сказал Львенок, когда мы миновали улицу.
— К сожалению, осталось еще и третье. Второй раз фокус с крестом не сработает. Здорово, что ты сообразил с церковью. Проклятие действует на шесть ярдов вверх…
— А крест на высоте двенадцати. Скверна его не коснулась. Эй! Что они здесь делают?!
Я увидел Хендрика и жену главы гильдии шелка, спешащих к нам.
— Почему вы ушли? — спросил Львенок.
— От греха подальше. Пилигрим совсем сбрендил. Бросился на госпожу де Виль с ножом и орал, что она ведьма.
Блондинка с затаенным страхом посмотрела на нас и шмыгнула покрасневшим носом:
— Это не я сделала, господа. Ведь вы мне верите?
— Верим, — произнес Вильгельм.
— Пришлось оприходовать его лютней по голове, — с печалью произнес Хендрик. — Произведение синьора Гуаданини разлетелось вдребезги. Хороший был инструмент.
— Людвиг, вам надо уезжать из города! — заныл крутившийся вокруг нас Проповедник.
— Мы замерзнем в буране, — терпеливо озвучил я ему эту прописную истину.
— Лучше замерзнуть, чем быть освежеванным этой голой бабой из ада! Дева Мария, да это же адская мука по сравнению с холодом!
— Ты точно всех проверил? — Я не обращал внимания на то, что студент и женщина смотрят на меня с испугом, словно ожидая, что я, как и пилигрим, вот-вот схвачусь за нож.
Проповедник закатил очи горе:
— Господи, за что?! — И покорно произнес: — Всех. Каждого человечка в этом паскудном городе. Каждый домик от чердака до подвала. И всех, кто был в зале постоялого двора.
Несколько секунд я смотрел на него со злостью, затем глубоко вздохнул и сказал очень-очень спокойно:
— Повтори последнюю фразу. Чтобы я был точно уверен в том, что услышал.
— Господа, от ваших разговоров с пустотой веет жутью, — с нервным смешком произнес студент.
Проповедник тоже уставился на меня со злостью и, цедя сквозь зубы, произнес:
— И всех, кто был в зале постоялого двора.
— Ага. Вот как.
— Да. Ты сказал проверить, и я проверил.
— А второй этаж? Комнаты?
Он взглянул на меня с испугом, потом жалобно произнес:
— А что, там разве оставался кто-то?
Я уже повернулся к Львенку:
— Женщина в чепце. Она сидела в комнате, и наш общий ответственный друг упустил ее в своих исследованиях. Я вытащил даму из петли.
— Но ведь ты сказал… — начал оправдываться старый пеликан, но я поднял руку, и он замолчал.
— Уже неважно. Нам надо вернуться на постоялый двор.
Львенок скептически цокнул языком:
— Дом развалили по бревнышку, старина. Если она оставалась в нем, то наверняка погибла. К тому же какой шанс, что это та, кого мы ищем? Сбежавшая из ада темная душа вряд ли будет кончать жизнь самоубийством.
— И все же следует убедиться.
— Тогда идем. Ваше высокопреосвященство, вы остаетесь здесь. Найдите укрытие и позаботьтесь о даме.
— Я бы предпочла пойти с вами, — негромко произнесла она то, что говорила нам меньше часа назад.
— Не стоит, госпожа де Виль, — поддержал нас Хендрик. — Только помешаем стражам делать их работу.
— Мы позже вас найдем, — пообещал Львенок.
Мы шли молча и быстро. Проповедник плелся за нами, словно провинившаяся собака, и я сказал ему: