Стража Колдовского мира
Шрифт:
И, поглядев на горстку соплеменников, прибавил:
— И смертельно опасный.
Он плотно сжал губы, и на щеках у него задвигались желваки; казалось, он хочет отвергнуть предложение Ивика.
Кетан высвободил раненую руку из перевязи, на которой та покоилась, и вновь ощутил в ней тяжесть меча, о котором позаботился Хардин, вытащив его из тела убитого чудовища. Фирдун тоже выхватил меч.
— Стрелы! — сказал он. — Кайоги — хорошие лучники. Но коней трудно будет защитить.
Лицо Гьюрета приняло тоскливое выражение:
— Раз надо — значит, надо, — только и сказал предводитель кайогов.
Гьюрет
Кетан поехал вперёд. Там, где сохранились остатки старой дороги, он продвигался без труда. Но такие места попадались редко, в остальном же повсюду расстилались чёрные пески — самая неудобная почва для конного сражения. А вот и противник! Их было шестеро, все в чёрных доспехах под цвет черным пескам, по которым ступали их змееголовые кони, которые вместе со всадниками казались отлитыми из металла.
У каждого на боку висела длинноствольная трубка, вероятно, они владели секретом какого-то мощного древнего оружия. Джаката и двое его приспешников, едва показавшись, тотчас же скрылись из виду; нахлёстывая коней, они крупной рысью умчались по скользкой и вязкой песчаной почве, направляясь на запад, где виднелась вздымавшаяся куполом большая чёрная скала.
Эйлин достала лук, Кетан и Фирдун выхватили мечи, а Хардин вооружился позаимствованным у кайогов охотничьим копьём. Маг и Элайша, наверное, приготовились призвать на помощь какие-то неведомые силы.
Но сначала Ивик обратился к своим спутникам с речью. На этот раз даже крылатые люди приземлились поблизости, чтобы послушать, что он скажет.
— Это убийцы, которые поражают без промаха, — медленно начал маг. — Нам придётся прорываться сквозь эту стену. Для того, чтобы держать защиту против сил, которые выпустит Джаката, нужны мы оба — я и Фирдун. Поэтому…
Тут маг замолчал. Молчание длилось очень долго; Кетан уже решил, что он кончил, не в силах договорить до конца. Ивик весь изменился в лице. Кетан подумал, что в этом согбенном старце с трудом можно узнать прежнего мага, повелевающего Силой. Впервые у него был вид человека, которого гложет мучительное сомнение.
— Поэтому, — заговорила вместо него Элайша, которая взялась высказать вслух мысли Ивика, — поэтому, друзья, пусть Гьюрет и его соплеменники поступят так, как поступали их воины в древних сражениях! Нужно, чтобы они выпустили рассёдланных лошадей и погнали их вперёд, чтобы прорвать заслон. Ведь что станется с нами, не имеет значения — мы всего лишь слуги Света, и это служение обязывает нас использовать любое оружие, которое даётся нам в руки.
Среди кайогов поднялся глухой ропот. Фирдун хорошо знал, какими тесными узами связаны в этом народе люди и кони. Он сам был посвящён в их тайное братство и вырос в их шатрах.
— Пробейте нам дорогу, слуги Света! — воскликнул Ивик прежним твёрдым голосом.
Кайоги смешались с табуном. Каждый из них останавливался возле одного из коней и, обняв его руками за морду, прижимался лбом к чёлке коня, на миг конь и человек замирали, словно забыв о времени.
Путники знали, что неприятель их уже заметил. Латники остановились, выстроившись в грозную стену. Крылатые люди взвились в небо, и Кетан подумал — неужели они решили бежать с поля боя? Вдруг цепкие когти схватили его за плечо. Он уже так привык к присутствию Юты, что даже не заметил, когда она вскочила к нему в седло.
Тут Гьюрет звонко крикнул что-то. Наверное, это был боевой клич. Рассёдланные лошади взяли с места рысью, затем пустились в галоп. За ними помчались трое кайогов, Кетан и Эйлин. Морна бежала без узды. Эйлин выпустила поводья, чтобы натянуть тетиву, свой лунный жезл она заткнула за пояс.
За ними скакал Ивик, справа и слева его сопровождали Фирдун и Элайша, которая, не слушая его возражений, заняла место рядом с магом.
Они не успели опомниться, как очутились у подножия холма, кони начали скользить копытами и замедлили бег, увязая в глубоком песке.
Один из чёрных латников поднял трубку и нацелил её на жеребца, который как вожак вёл за собой табун. Из трубки полыхнуло пламя, и жеребец заржал предсмертным ржанием, но табун с разбега пролетел дальше.
Кайоги стали стрелять из луков, и Кетан увидел, как один из латников пошатнулся и упал из седла, но кайоги целились прежде всего в лошадей этого устрашающего воинства, три из них уже пали, утыканные стрелами.
Затем Труссант, разгорячённый пылом сражения, вынес Кетана вперёд, и тот очутился лицом к лицу с врагом, готовый вступить в рукопашную. Чёрные латники метали огонь из трубок, один выстрел задел Кетана, и его опалило пламя. Но он успел уклониться и направил меч не в туловище врага, а так, чтобы отсечь руки. Кванский клинок сверкнул почти так же ярко, как огненные вспышки, и одним махом отсек обе кисти с железными перчатками, а на излёте до половины перерубил змеиную шею лошади, и её визг потонул в других стонах и воплях. Крылатые люди по-своему расправлялись с давними недругами, они пикировали сверху на расстроенные ряды латников, цепляли их крючьями и скидывали с седла, прежде чем те успевали выстрелить.
Кетан не ощущал присутствия магических сил. В этой битве Сила не принимала участия, и он сражался с упоением, хотя оставался человеком, а не пардом.
Рукопашная продолжалась с переменным успехом. Людские и конские тела падали под копыта лошадей. Огнестрельное оружие латников вскоре вышло из строя. У Кетана мелькнула мысль, что оно, наверное, было даром Тёмной Силы и не перезаряжалось.
Он смутно ощущал, что не чувствует у себя на плечах кошку, и подумал, что та могла упасть. Улучив момент, когда перед ним не было противника, он повернул Труссанта и оглянулся.
Один из закованных в доспехи латников, шатаясь, пробежал мимо него; руками он безуспешно пытался сорвать с головы вцепившуюся в него Юту. Она крепко оседлала его шлем и, злобно фырча и подвывая, держалась за него, запустив когти в забрало.
Спотыкающийся латник приблизился к Кетану, и юноша размахнулся мечом. Он нацелил удар со всей тщательностью, как делал это под надзором отца на ристалище во дворе Зелёной Башни. Меч опустился рыцарю на плечо, тот упал на колени, а учёный конь Труссант, поднявшись на дыбы, обрушился на врага обоими передними копытами с боевыми подковами из кванской стали, глубоко вбивая недруга в песок, в то время, как Юта ловко отскочила в сторону.