Стража Колдовского мира
Шрифт:
Трусла невольно сильнее прижала к себе пушистую крошку, так не хотелось ей отпускать это тёплое существо. Но потом она подумала, что ведь с ней теперь Симонд. Крошка-помощница шаманки побежала к хозяйке, склонившейся над Одгой, и проворно шмыгнула под меховое одеяло. Трусла не сомневалась, что там сейчас её тепло нужнее всего.
— Трусла, — позвал Симонд тем ласковым голосом, который всегда давал ей ощущение, что они с ним одно неразделимое целое. — Тебе нужно отдохнуть.
Не дожидаясь её согласия, он подхватил жену на руки и отнёс в каюту Как было бы хорошо, если бы каюта принадлежала им двоим, подумала Трусла. Но он и сам пристроился
Она спала, но не видела никаких снов. Она не плясала в песчаном вихре, не пряталась от бредовых образов Ундии, а отдыхала, окунувшись в бархатную тьму, в которой ей так хорошо и покойно.
Зато других преследовали сновидения. Фрост дважды доставала кристалл, чтобы погрузить Одгу в более глубокий сон, а Канкиль то и дело принималась жалобно пищать и вскрикивать от страшных картин, которые вспоминались во сне бедной девушке.
Всё, что поведала Ундия, когда между двумя девушками, разделёнными многомильным пространством, установился удивительный контакт, оказалось правдой Два раза Фрост пришлось вмешаться, чтобы отогнать видения Одги, которая во сне вновь переживала случившееся.
Наконец девушка от изнеможения погрузилась в глубокое забытьё, в котором ей уже не требовалось целительной помощи волшебного кристалла. Убедившись, что она успокоилась, Фрост и Инквита, неотлучно сторожившие её сон, подняли головы и взглянули друг на друга с тревожным и озабоченным выражением.
— Я не знакома с севером, — почти беззвучно проговорила Фрост. — Какое зло повадилось тут бродить? Если ты и не знаешь всего, расскажи мне ваши легенды, сестра!
— Нам знакомы только недобрые сны, — ответила шаманка. — Но в последние дни перед тем, как мы ушли на юг, они стали смертельно опасными и начали убивать людей.
Её руки, лежавшие на коленях, задвигались, точно рисуя узоры:
— Надобно знать, сестра, что Сила передаётся у нас по наследству из рода в род. Моя прабабка была сновидицей очень большого племени. Теперь от него сохранился жалкий остаток. Дурные сны бывали всегда, во всех поколениях. Но никогда они не имели над людьми такой власти. Сила разрушала их, но никто не умирал и не сходил с ума. Потом, — шаманка глубоко вздохнула, — что-то такое случилось, чего я не знаю. От тебя я услышала, что произошёл неуправляемый взрыв стихийных магических сил, когда исчез Магический камень, замыкающий врата. Я вполне могу понять ваши страхи перед Злом, которое может восстать за пределами нашего мира и ворваться к нам. Вот и эта бедняжка толкует об айсбергах, которые сбиваются в стаи и гонят навстречу гибели корабли. Такое могут сделать только силы Тьмы.
Фрост кивнула и снова надела на шею цепочку с кристаллом, теперь серым и тусклым.
— Опять Силы Тьмы! — устало вздохнула Фрост. Но Инквита только усмехнулась:
— Опять и опять, сестра! Но на нашей стороне — доблестные воители, готовые сразиться с Тьмой, и мы поведём их на битву!
Глава 34
Плавание к Западному Побережью, Север
Подобрав терпящую бедствие лодку, «Разрезатель волн» вскоре изменил курс. До сих пор им ни разу не повстречались плавучие льдины, но капитан Стимир предпочёл следовать более длинным маршрутом, чтобы избегнуть встречи с опасностью, которая погубила «Летящую чайку» и всю её команду.
Дарг ясно обозначался на всех корабельных картах северных морей, но располагался гораздо восточнее. Перемена курса означала несколько лишних дней пути, поскольку на западе попадалось много предательских мелей и рифов, и, как правило, моряки старались не заходить в эти воды.
На второй день Ундия оправилась от пережитых вместе с Одгой страданий и, несмотря на все уговоры, вернулась на свой наблюдательный пост на носу корабля, в первый день с ней на всякий случай остался стоять вахту капитан Джоул.
Одга по-прежнему спала глубоким сном на койке Ундии, и возле неё по очереди дежурили Фрост и Инквита, а Канкиль так и лежала, свернувшись клубочком, возле неподвижно распростёртой девушки. Трусла не знала, чем она ещё может помочь, но жалость к бедняжке не давала ей покоя, и она по нескольку раз в день наведывалась к ней в каюту.
Она чувствовала озабоченность и беспокойство салкаров. Топоры и мечи вынули из промасленных чехлов, в которые их обычно прятали, чтобы оружие не заржавело от солёных морских брызг, и держали наготове. И целые дни напролёт разносился несмолкающий скрежет железа по точильному камню. На средней мачте постоянно находились дозорные, сменявшиеся каждый час из-за пронизывающего ветра.
Время от времени Ундия бралась за рожок, который висел у неё на поясе, чтобы протрубить мелодичный сигнал; повинуясь его мелодии, матросы выполняли те или иные действия, большей частью непонятные для Труслы. Два раза капитан вызывал к себе Симонда, очевидно для того, чтобы, воспользовавшись его опытом, предугадать коварные уловки Тьмы. Ведь Симонд, хотя и служил в сухопутных войсках, однако будучи начальником одного из эсткарпских разведывательных отрядов, дважды делал такие находки, что после его донесений туда срочно отправлялась одна из колдуний, чтобы навести порядок.
На четвёртый день они повстречали первое предзнаменование ожидающих впереди трудностей. Когда-то в давние времена забытый ныне путешественник, устрашённый кознями морской стихии, сложил на диком утёсе, со всех сторон омываемом волнами, башенку из камней, с тех пор она стояла там целая и невредимая, точно сделанная из одного куска. Волны иногда заливали вершину утёса, но, как ни ярилось море, башня продолжала стоять нерушимо.
На верхушке остроконечной башенки сидел металлический диск. Против него море также оказалось бессильно, и за все годы он не потускнел. Ундия достала жезл, увенчанный подобным же диском, и подняла его над головой. Диск на башне мигнул вспышкой света.
— Свет Хотрота! — Эти слова произнёс могучий богатырь Ханса, который остановился около Труслы. — Говорят, он отдал один глаз за этот маяк для всех нас. И ведь правда, какая-то сила не даёт ему упасть!
Корабль чуть-чуть изменил направление. Ундия наклонилась вперёд со своего сидения, пристально вглядываясь в волны, разбегавшиеся из-под носа корабля. Звук её рога вызвал на палубе кипучую деятельность.
Теперь уже и Трусла разглядела встававший из-за западного горизонта берег. Неведомая земля. Та часть Арвона, в которой правили четыре князя Мантии, находилась южнее. На ярмарке возле пристани Трусла обратила внимание на какие-то серые меха, которых не хотели брать покупатели, и услышала тогда название «волк-вонючка» От мехов и впрямь несло неприятным запахом, а от недовольных покупателей она узнала, что это мех зверя, который не водится в восточных землях, а в западных с ним стараются не встречаться.