Стража! Стража!
Шрифт:
— Честное слово, сержант!
Сержант Двоеточие воздел свои очи в хмурое небо и на умытую дождем луну.
— Хорошо. — сказал он. — Покажи мне.
Позади послышался неясный шум, и пара черепиц обрушилась на улицу.
Он повернулся. И там, на крыше, находился дракон.
— Там на крыше дракон! — зашелся он криком. — Валет, это дракон на крыше! Что мне делать, Валет? Там на крыше дракон! Он смотрит прямо на меня, Валет!
— Для начала, вы могли бы поднять свои штаны. — сказал Валет из-за ближайшей стены.
Даже после того,
Затрапезные предки Бодряка привыкли к подобным голосам, которыми обычно говорили люди в доспехах, сидящие верхом на боевых конях, и рассказывая им, как это чудесно побеждать врага и крошить его на кусочки. Его ноги поневоле хотели стать по стойке «смирно».
Доисторические люди должны были бы поклоняться ей, и очевидно с восхищением высекали ее прижизненные статуи тысячу лет назад. У нее была копна каштановых волос; парик, как узнал позже Бодряк. Никому, кто вынужден был заниматься работой с драконами, не удавалось долго сохранить свои собственные волосы.
И конечно на плече у нее сидел дракон. Его представили как Ударяющегокогтем Винсента Вундеркинда из Квирма, откликавшегося на Винни, и он, казалось, вносил достойный вклад в необычный химический запах, который заполнял весь дом. Этот запах пропитывал все. Даже щедрый кусочек торта, который она предложила ему, имел этот вкус.
— Плечо, э-э… выглядит… весьма привлекательно. сказал он, делая отчаянную попытку вести светскую беседу.
— Глупости. — сказала леди Рэмкин. — Я просто обучаю его, потому что сиделки драконов подняли цены вдвое.
Бодряк пробормотал, что по счастливой случайности он увидал леди высшего общества с маленьким, колоритным дракончиком на плече и подумал, что это выглядит так чудесно.
— Ах, это звучит так чудесно. — сказал она. — Я должна это признать. Впрочем также должна признать, что это означает ожоги, спутанные волосы и экскременты на спине. Да еще эти когти, впивающиеся в плечо. А затем всем не нравится, когда они подрастают и становятся слишком большими и дурно пахнущими, и у них есть выбор — или отправиться в Сияющее Убежище для Потерянных Драконов, или с петлей на шее в реку, бедняжки. — Она села, поправив юбку, из которой можно было бы сшить паруса для небольшой флотилии. Хватит об этом.
Бодряк терялся в догадках. Давно умершие предки Рэмкинов взирали на него свысока из портретов, висящих на потемневших стенах. Между, вокруг и под портретами висело оружие, которым они предположительно пользовались, и пользовались успешно и весьма часто, судя по внешнему виду.
Вдоль стен стояли шеренги доспехов. Как он мог заметить, с неисчислимыми дырками в них. Пол был покрыт пожухшими знаменами всех цветов и оттенков. Не надо было проводить судебного разбирательства, чтобы понять, что предки леди Рэмкин никогда не уклонялись от битвы.
Тем более потрясающе было то, что она была в состоянии сделать что-то совершенно невоенное, как-то приготовить чай.
— Мои предки. — сказала она, следуя за его настойчивым взглядом. — Знаете, за последнюю тысячу лет ни один из Рэмкинов не помирал в собственной постели.
— Да, мадам?
— Источник фамильной гордости, как понимаете.
— Да, мадам.
— И разумеется лишь немногие из них умирали в других людях.
Чашка капитана Бодряка звякнула, ударившись о блюдце.
— Да, мадам. — сказал он.
— Капитан — это такой мужественный титул, я всегда так думала. — Она подарила ему широкую, блистательную улыбку.
— Я полагаю, что полковники и прочие им подобные слишком самодовольны, майоры помпезны, но единственный, кто всегда ощущает, если где-либо происходит восхитительно опасное, так это капитан. Что же это такое, что вы должны мне показать?
— Я удивлен. — пробормотал он. — как большой болотный… э-э… — Он остановился. Что-то коснулось его нижних конечностей.
Леди Рэмкин последовала взором за его вытаращенными глазами. — Ах, не обращайте на него внимания. — сказала она. — Просто дайте ему вежливого тумака, если он будет вам докучать.
Небольшой дракончик выполз из-под стула и возложил свою морду на колени Бодряка. Он уставился на Бодряка большими коричневыми глазами и капнул ему на колени чем-то едким. И он смердел как кольцо вокруг ванны с кислотой.
— Это Росинка Мабеллин Ударяющий-Когтем Первый. — сказала леди Рэмкин. — Чемпион и повелитель чемпионов. Он совсем сейчас не извергает огня, бедный сопливчик. Ему нравится почесывать брюшко.
Бодряк исподтишка делал свирепые попытки сбросить старого дракона. Тот жалобно жмурился и, растягивая в оскале пасть, обнажал частокол почерневших от копоти зубов. — Просто столкните его, если он надоедает вам. — весело сказала леди Рэмкин. — Так о чем вы меня хотели спросить?
— Я удивлен, как можно вырастить такого большого болотного дракона? — сказал Бодряк, пытаясь сменить позицию.
Раздалось тихое ворчание.
— Вы проделали такой путь, только чтобы спросить меня об этом? Что ж… Мне кажется стоит вспомнить о Веселом Душке Ударяющем-Когтем Анка, высотой в четырнадцать больших пальцев, от кончиков пальцев до завитков на голове. задумалась леди Рэмкин.