Стражи Армады. Прыжок за грань
Шрифт:
– У тебя задница слипнется! – донеслось из толпы, и забегаловка утонула в дружном хохоте.
– Всем водки за наше здоровье, а мне шпроты и коньяк с лимоном! – настала очередь куражиться ветерану. – Егор, а ты что любишь? Давай как следует отметим нашу победу!
– У меня дома сейчас созревает ранний виноград. Большие черные грозди с крупными сочными ягодами… – Лысенко сразу погрустнел и сглотнул подступивший к горлу комок.
– Лёха, виноград есть? – Старый поймал за рукав Сучка, шествовавшего в зал с подносом, уставленным «заряженными» стопариками.
– Нету! Есть персики, – предложил помощник бармена.
Сталкер
– Ну, если с белым вином, – почесал затылок Егор и достал сигарету.
– Ща изобразим! – заверил Сучок, растворяясь между столиками.
Тут к ним подошел подвыпивший пепловец и, не отрывая глаз от винтовки Черепахи, принялся слезно канючить:
– Слушай, Любимчик, продай ствол! Любые деньги дам! Зачем она тебе за Рубежом? Старый, скажи ему!
Тот развел руками – мол, не я здесь решаю.
– Завтра к обеду подходи – потолкуем, – быстро сдался Лысенко. Довольный боец направился к своему столику.
– Ты слышал, тебя уже не только я окрестил! – Старый толкнул плечом напарника.
– Ага, только я не пойму, почему Любимчик? Откуда они…
– Все говорят, что ты любимчик Зоны!
– Бред это все… – отмахнулся Егор, не столько на слова напарника, сколько на повторившуюся мимолетную мысль в голове. Опять отчего-то показалось, что кто-то раньше уже называл его так, что эта кличка ему очень знакома.
– Не скажи… Зона тебе помогает – это факт!
– Ну ты – философ! Вот сейчас сгухи поедим от души, а потом пойдем спать. Много…
– А персики?! Ты чего? Давай загудим, чтоб душа, как баян – сначала развернулась, затем… Э-э-э-х! Хочу праздника! Море водки!
– И чтоб мордой в салат? – усмехнулся Лысенко.
– Да насрать! Можно и мордой! Лёха, паразит, где мои шпроты?! Официант, твою мать! Столик с белой скатертью! Старый сегодня гуляет!
Егор смотрел на друга и удивленно качал головой. Таким радостным он еще его не видел. Что нужно человеку для счастья? Перечислять можно до бесконечности. Все зависит от характера, воспитания, круга общения, а главное – от обстоятельств. Попал «обезьян разумный» в беду – не просит он у своего бога богатства или хороший спиннинг для рыбалки. Нет, все это ему не надо! Жизнь – вот то, что всегда выходит на первый план! Даже в тех случаях, когда в жертву приносится чья-то душа, опять же – во имя чьей-то жизни. Бывают, конечно, исключения, когда затуманенный болезнью, наркотиками или «зеленым змием» разум нарушает закономерность. Для таких случаев общество придумало всевозможные законы и карающие системы, чтобы как-то уберечь единственное святое, что есть у человека. Скептики, конечно, могут возразить. Мол, как же: судебные ошибки, убийство по неосторожности, эвтаназия, суицид? На это есть только один ответ – злодейка-судьба! Выпало так при раздаче обстоятельств – и все тут! Но подо что подогнать желание людей оставаться в Зоне, для Егора оставалось непонятным. Верная, и часто нелепая смерть – единственное, что ждало бродяг, которые сейчас собрались в убогом подвале и наслаждались моментом, упоенные важной, по их мнению, победой над врагом. Но ведь враги, по сути, те же люди. Такие же смертные, как и они…
Поток философской размазни прервал Сучок:
– Все, как в лучших домах Ландона и Парижа! Михалыч сказал – за счет заведения! Кушайте на здоровье!
Старый уставился на сомнительного вида бутылку коньяка, затем перевел недоуменный взгляд на халдея. Облезлая этикетка и покореженная пробка портили всю прелесть пейзажа.
– Это что – коньяк? Лёха, ты издеваешься?!
– Прежде чем бочку катить – сначала попробуй! Главное внутри! – Сучок заговорщицки подмигнул и исчез в подсобке.
Сталкер раскупорил «Совиньон». В граненый стакан потекла чуть зеленоватая жидкость. Затем в такую же тару до краев налил коньяк.
– За нас! За удачу! – отсалютовал ветеран и надежно спрятал в желудке армянский продукт. – Ах, хорош, зараза! Не обманул Сучок!
После этого попойка длилась недолго. Минут через сорок Егор на руках отнес напарника в комнату. Вялые безвкусные персики затеяли в желудке настоящий бунт. Послушав немного протяжный храп товарища и нестройные фуги собственной утробы, Лысенко в сердцах ругнулся и направился спать на крышу соседнего с баром цеха, как делали некоторые сталкеры, когда в заведении Гектара не было свободных коек.
Железная пожарная лестница жалобно скрипела проржавевшими деталями. Вдобавок, по мере восхождения, ее начало лихорадочно расшатывать. «Хоть бы не оторвалась, мерзавка, а то жахнусь навзничь с трехметровой высоты и сломаю себе хребет. Обидно будет так нелепо кончить, перед этим неоднократно уйдя из-под носа у “костлявой”…» – подумалось сталкеру.
Все обошлось. Егор спрыгнул на крышу и стал устраиваться в уголке на один из лежащих там матрацев. Некогда полосатый хранитель ваты радушно принял посетителя, пустив сок из середины своего прямоугольного тела. Видно, еще не успел высохнуть после недавнего дождя. Этот нюанс не смутил Любимчика, так как для владельца «Хищника» вода не являлась угрозой.
Свежий воздух подействовал благотворно. Желудок смирился со своей участью и лишь иногда немного ворчал и буркал. Сон потихоньку стал заползать в сознание, наливая тяжестью уставшие веки.
Вдруг со стороны Могильника забухал дробовик. Ему в унисон швейными машинками застрекотало несколько АК. Тут же, будто укушенная осой в причинное место, в расположении «Пепла» завыла сирена.
Десятка два пар кованых ботинок пробежало в направлении стрельбы, унося с собой остатки сна.
– Вот гадство! – выругался Лысенко, доставая сигареты.
Зажигалка чиркнула два раза – безрезультатно. На третий раз послышался характерный хруст, и колесико перестало вращаться. Егор, с размаху, запустил сломавшийся продукт китайского ширпотреба в темноту и раздавил сигарету в кулаке.
– Любимчик Зоны, любимчик Зоны, – передразнил он слова Старого. – Эта долбаная Зона даже выспаться как следует не дает! Ну, я тебе сейчас устрою!
Не обращая внимания на хлипкость лестницы, Егор быстро спустился вниз и направился в бар, с намерением окатить напарника холодной водой, если тот хотя бы раз всхрапнет.
Народ продолжал пировать. Кое-где уже освободились места за столиками, но тише от этого не стало. Как известно, чем больше человек выпьет спиртного, тем громче становится его речь.
За стойкой шел горячий спор на повышенных тонах. Невысокого роста коренастый сталкер доказывал Гектару, что тот значительно завысил размер его долга в кредитной книге. Перепалка уже достигла той стадии, когда оппоненты начали брызгать слюной. Рука торговца лежала под прилавком, готовая в любой момент предъявить в качестве веского аргумента дежурный УЗИ.