Стрела времени
Шрифт:
– Сейчас твоя смена. Оливер хочет, чтобы их охраняли.
Последовала непродолжительная перебранка, борьба. Новый взрыв смеха, шаги уходящих. Затем один из стражников вернулся, поглядел через решетку на своих подопечных и выругался. Ему вовсе не было весело, ему приходилось пропустить редкостное зрелище. Он плюнул сквозь решетку на пол их камеры и отошел в сторону, где стоял деревянный табурет. Самого стража Марек больше не мог видеть, зато видел его тень на противоположной стене.
Судя по движениям тени, он ковырял в зубах.
Марек
Когда его глаза привыкли к темноте, он узнал Профессора.
Стерн сидел в столовой, которой пользовались только высшие руководители МТК Это была совсем небольшая комната с единственным столом на четыре места, покрытым белой скатертью. Сидевший напротив него Гордон жадно уплетал яичницу с беконом. Стерн смотрел, как стриженная ежиком макушка вице-президента подпрыгивала каждый раз, когда тот вилкой подцеплял с тарелки очередной кусок. Гордон ел очень торопливо.
В окно было видно, что на востоке, над хребтом, уже появилось солнце. Стерн взглянул на часы. шесть утра. На стоянке автомобилей техники МТК готовили к запуску очередной метеорологический воздушный шар-зонд. «Гордон говорил, что это ежечасная процедура», – вспомнил Стерн.
Воздушный шар взмыл в небо и вскоре скрылся в высоких облаках. Команда, запускавшая его, не стала следить за полетом, а сразу же направилась к близлежащему лабораторному зданию.
– Как вам понравились гренки по-французски? – подняв голову от тарелки, спросил Гордон. – Может быть, хотите чего-нибудь еще?
– Очень вкусно, благодарю вас, – ответил Стерн. – Я, в общем-то, не голоден.
– Послушайте совета старого вояки, – добродушно проговорил Гордон. – Всегда наедайтесь плотно. Потому что никто не может сказать наверняка, когда удастся поесть в следующий раз.
– Я уверен, что вы правы, – отозвался Стерн, – просто я не голоден.
Гордон пожал плечами и вернулся к своей яичнице.
В комнату вошел человек в накрахмаленной куртке официанта.
– О, Гарольд, – приветствовал его Гордон. – У вас есть готовый кофе?
– Да, сэр, – сразу же ответил тот, – если желаете, капуччино.
– Будьте любезны, черный.
– Конечно, сэр.
– А вы, Дэвид? – поинтересовался Гордон. – Кофе?
– Эспрессо с обезжиренным молоком, если можно.
– Конечно, сэр. – Гарольд вышел.
Стерн смотрел в окно. Он слышал, как Гордон ест, как его вилка постукивает по тарелке. Наконец он сказал:
– Я хотел бы убедиться в том, что не ошибаюсь в оценке ситуации В настоящее время они не могут вернуться, правильно?
– Правильно.
– Потому что не существует площадки для их приема.
– Совершенно верно.
– Потому что площадка блокирована развалинами.
– Правильно.
– И
Гордон вздохнул и отодвинулся от стола.
– Все должно быть в порядке, Дэвид, – сказал он. – Все окончится просто прекрасно.
– Я всего лишь прошу вас ответить мне. Сколько?
– Ну, что ж, давайте посчитаем. Еще три часа на очистку воздуха в пещере. Накинем даже еще час. Четыре часа. Затем два часа на разборку развалин. Шесть часов. Затем необходимо восстановить водные щиты.
– Восстановить водные щиты? – переспросил Стерн.
– Три кольца воды. Они абсолютно необходимы.
– Для чего?
– Чтобы свести к минимуму ошибки транскрипции.
– И что же все-таки такое ошибки транскрипции? – продолжал расспрашивать Стерн.
– Ошибки при восстановлении. Когда человек воссоздается аппаратом.
– Но вы говорили мне, что никаких ошибок не бывает. Что вы можете абсолютно точно воссоздать человека.
– Да. Фактически можем. Но когда мы ограждены щитом.
– А если щита нет?
Гордон опять вздохнул.
– Но щит будет, Дэвид, – он посмотрел на часы. – Я хотел бы, чтобы вы перестали так волноваться. До тех пор пока мы сможем восстановить площадку перехода, как ни верти, остается еще несколько часов. Вы расстраиваетесь понапрасну.
– Знаете, я продолжаю думать, – не вняв совету, продолжал Стерн, – что быть того не может, чтобы мы совершенно ничего не могли сделать. Послать сообщение, установить какой-нибудь контакт…
Гордон покачал головой:
– Нет. Никаких сообщений, никаких контактов. Это просто невозможно. На какое-то время они полностью отрезаны от нас. И мы ничего не можем с этим поделать.
Кейт Эриксон прижалась к стене, ощутив даже сквозь одежду прикосновение влажного камня. Услышав голоса, она сразу же юркнула в ближайшую камеру и теперь ждала, затаив дыхание, пока стражники, посадив в темницу Марека и Криса, возвратятся назад. Стражники смеялись и, судя по всему, пребывали в отличном настроении. Она услышала, как один из них сказал:
– Сэр Оливер ужасно злился, когда этот северянин выставил дураком его лейтенанта.
– А второй был еще хуже! Болтается, сидя на лошади, словно тряпка на ветру, и все же преломил два копья с Черной Головой!
Общий смех.
– Главное, что он выставил Черную Голову дураком. За это лорд Оливер еще до темноты отрубит им головы.
– А я думаю, что он расколет им черепушки еще перед ужином.
– Нет, после. Толпа будет больше.
Новый взрыв смеха.
Они шли по коридору, их голоса становились тише. Вскоре она с трудом могла расслышать их. Потом короткая пауза – наверно, они начали подниматься по лестнице. Нет, не начали. Она услышала очередной раскат смеха. И еще один. Причем он звучал как-то странно, принужденно.