Стрелочники истории — 2
Шрифт:
Бойцы согласились с мнением командира, приготовили оружие, затаились.
Впереди гуськом ехал авангард из десятка воинов, выставив вперед копья, которыми периодически приподнимали низко свисающие ветки деревьев. Следом неторопливо шли заводные лошади. Остальные всадники, тянувшие на арканах полон, отстали на весьма приличное расстояние. Плюс к тому, перед засадой, когда авангард уже проехал мимо, основная часть отряда и вовсе остановилась. Некоторые смерды либо обессилев, либо изначально не сумевшие подняться, волочились по земле. Тех, кто еще шевелился, следом идущие конники били сыромятными
Но всего этого Серега с бойцами не видел. Он посчитал, весь костяк уходит на двух красноармейцев, запирающих выход к реке, а сзади с полоном — меньшая часть отряда.
И потому, едва из-за кустов показались морды степных лошадей, крикнул:
— Огонь!
Шесть автоматов начали поливать монголов и их низкорослых скакунов. Всадники поначалу растерялись, кто-то из арьергарда развернулся и рванул галопом обратно, сбивая и топча копытами полоняников, кто-то попытался сойти с тропы и уйти в лес, но большая часть оставшихся в живых обнажили сабли и рванули через кусты на засадное отделение.
Серега, увидев, что врагов чуть ли не втрое больше, чем он рассчитывал, с ужасом осознал, что совершил ошибку — десяток всадников, выбитых после первых выстрелов, большой роли не играл. Атакуемая колонна растянулась на сотни метров, и те, что находись в авангарде и арьергарде, скрытые от прямого огня за деревьями, принялись охватывать малочисленную засаду. Расчет на компактную группу и панику среди врагов от звуков выстрелов — полностью провалился. Паники почему-то не произошло. Да и засада была устроена слишком близко от дороги. Несмотря на глубокий снег и испуг лошадей от громких выстрелов, всадники преодолели небольшое расстояние и вот уже двое бойцов, расстрелявшие в первый момент свои рожки, пали, разрубленные кривыми саблями, так и не успев перезарядить оружие.
— Отходим! — закричал Серега, доставая гранату.
Взрыв, снесший еще трех степняков, вырвавшихся вперед, позволил четверке оставшихся отбежать немного назад, на ходу меняя рожки. В этой ситуации наилучшим образом проявил себя проводник: прижавшись спиной к толстому стволу столетней сосны он отмахивался мечом сразу от двух всадников, не позволяя им зайти в тыл разведчикам, неуверенно чувствующим себя в рукопашной с таким противником. Серега перевел автомат на одиночные выстрелы, и, спрятавшись за деревом, сначала выбил одного конника, из насевших на проводника, потом переключился на группу монгол, продирающихся через кусты к его бойцу, у которого, видимо, заклинило патрон.
Увы, не успел. Хотя он ополовинил эту группу, спасти бойца не сумел. Красноармеец так и застыл в попытке передернуть затвор, пришпиленный копьем к дереву.
В этот момент сзади наступающих раздались еще две автоматные очереди. Вероятно, это пара бойцов, посланных отсекать отступающих монгол, услышали выстрелы, немного подождали и, видя, что никто никуда не отступает, пошли на помощь командиру.
Возможно, именно это спасло отделение от полного разгрома. Степняки, услышав звуки нового нападения, не зная — против какого количества воинов они воюют, бросили полон и на рысях рванули по дороге к реке.
Серега в изнеможении привалился к дереву и спросил у пристроившегося рядом бойца:
— Браток, сигареты не будет?
Тот достал мятую пачку «Явы». Вытряс одну сигарету, отдал ее командиру, вторую достал себе, и тут же щелкнул зажигалкой.
Серега глубоко затянулся, после чего ткнул едва раскуренную сигарету в снег.
— Подъем! Пошли смотреть, чего мы тут натворили.
К нему подошел проводник, ведший на поводу низкорослую монгольскую лошадку.
— Спасибо, Сергий, от двоих я бы не отбился.
— Потом, потом. Что тут у нас?
— Из тех, что с нами были — четверо твоих, троих насмерть, один ранен. Про остальных не знаю. Зато от степняков меньше половины осталось! Ушли. От полона тоже половина погибла — кого стоптали в суматохе, кого в бою зацепило.
— Тогда быстро к реке, их нужно догнать и добить. Не дай Бог, на наших у снегоходов наткнуться!
Троица выскочила обратно на дорогу, на ходу чиркнули ножами, освобождая руки оставшихся в живых пленных. Дав короткое распоряжение — собрать своих убитых и раненых, поймать разбежавшихся лошадей, добить раненых степняков, троица припустила по дороге. Впрочем, пешком торопились лишь Серега со своим бойцом, проводник скакал на трофейной лошадке. Рядом с рекой к ним присоединились еще двое бойцов, оставленные перекрывать отход. Один из них был ранен стрелой в руку, впрочем легко — стрела пробила рукав полушубка, зацепив краем бицепс. Красноармеец стрелу извлек и даже сумел перебинтовать рану, но продолжать бой — был не готов. Серега отправил его к полонянам.
Четверка выкатилась на лед, когда остатки врагов — десятка два всадников с таким же количеством заводных, оторвались в верх по реке на полкилометра. Хоть и далековато, но Серега вместе с бойцами дали вдогонку несколько коротких очередей. Судя по тому, что две лошади закачались и повалились на снег, кого-то зацепили. Вылетевший из седла степняк, с ходу пересел на запасную и продолжил удирать. Вторая павшая лошадь была без седока.
Серега выхватил рацию, вызывая бойцов, карауливших снегоходы.
— Снегоходы замаскировать, в бой не вступать, по возможности всадников пропустить.
В ответе ему доложили, что приказ понят и что бойцы замаскировали технику в прибрежных кустах сразу как только отделение ушло вниз по течению.
Чуть позже по рации сообщили, что всадники, числом семнадцать человек, заметили их следы, но, сделав крюк к противоположному берегу, проследовали мимо.
Через несколько минут караульные подкатили на двух снегоходах к своему командиру. Но самое главное — они привезли рацию. Отправив четверку бойцов за остальными снегоходами, Сергей принялся вызывать Торжок.
Афанасьев, узнав перипетии боя, долго ругался, обзывая Серегу «бараном». Дескать, его посылали не для того, чтоб он вдесятером махался в рукопашной с сотней специально обученных конников. И вообще, если уж загорелось ему освободить пленников, нужно было дождаться, когда сотня выйдет на лед и издали, со скоростных снегоходов понемногу отстреливать врагов, ибо те в течение минимум четырех дней не смогли бы не то что куда-нибудь свернуть, а даже спрятаться!
— У вас же есть снайперки, так какого черта устроили это безобразие в лесу? — кричал он в микрофон. — Обязательно скажу Шибалину, чтобы он никогда больше не выпускал тебя с силурийской базы. Будешь там до самой пенсии сидеть!