Стрелок-4
Шрифт:
Продолжая говорить, он успел хорошенько рассмотреть всех спутников великого князя. Константин Победоносцев, с явным ехидством спросивший как он оказался на месте преступления. Обер-прокурор Святейшего Синода Дмитрий Толстой, буравящий взглядом моряка. Мещерский, усиленно делающий вид, что видит Будищева в первый раз.
Ни один мускул не дрогнул на лице подпоручика, но в голове неотступно крутилась мысль, — «так вот же вы, господа!»
В этот момент император, наконец, обратил внимание на появление наследника и тихо сказал:
— Сын мой, подойдите.
Александр
— Вы — настоящий герой, — бесцветным голосом заметил Мещерский.
— Что вы, ваше сиятельство, — пожал плечами подпоручик, — уверен, вы бы на моем месте поступили бы так же.
— Одно непонятно, — продолжил чуть поморщившийся от намека чиновник, — все, кто окружал его величество во время этого ужасного происшествия, убиты или ранены и лишь на вас ни царапины.
— Странное совпадение, не правда ли? — добавил Победоносцев.
— Вы ошибаетесь, — возразил им Будищев, и сделал вид, что расстегивает мундир, — ран на мне хоть отбавляй. Показать?
— Ну что вы, я вам верю! — с непередаваемым выражением на лице отказался князь.
— Но почему вы сразу не повезли раненого государя в Зимний? — задал вопрос, молчавший до сих пор Толстой.
— Из опасения за его здоровье, — пожал плечами подпоручик. — Побывав во многих делах, я по опыту знаю, что чем раньше оказана помощь, тем больше шансов на успех лечения. Кроме того, я опасался, что на привычном для императорского кортежа маршруте его могли ждать другие злоумышленники. Или вы полагаете, следовало рискнуть?
— Нет. Вы все сделали правильно.
— Благодарю за лестную оценку.
— Господин подпоручик, — раздался сзади знакомый голос. — Извольте следовать за мной.
— Ковальков, и вы здесь? — обернулся к жандарму удивленный Будищев. — Добрый день!
[1] — благодарю ваше величество (франц.)
Глава 11
— Не такой уж и добрый, — скривил губы офицер для особых поручений.
— Для террористов и врагов престола и отечества денек, в правду сказать, не очень, — охотно согласился с ним Дмитрий, — а вот настоящие верноподданные, наверняка, в слезах от радости благодарственные молебны заказывают…
— Господин подпоручик, — ледяным тоном прервал его разглагольствования ротмистр, — нам надо поторопиться. Его высокопревосходительство не любит ждать.
— Прошу прощения, господа, — изобразил легкий поклон в сторону предполагаемых заговорщиков Будищев, и отправился вслед за жандармом.
— Он что, издевается над нами? — недоуменно воскликнул Победоносцев.
— Похоже на то, — согласился с ним Толстой.
— А нельзя ли…
— Спасителя государя от злодеев? — усмехнулся бывший министр. — Благодарю покорно. Сегодня этот бастард нас переиграл вчистую. Однако не будем отчаиваться. Проигран бой, но не сражение. Посмотрим, что будет завтра.
— Если доживем, — поджал губы Мещерский.
— О чем вы, князь?
— О том, что как только подопечная этого
— Не похоже чтобы она на нем была, — буркнул бывший министр.
— А станет еще хуже!
Несмотря на то, что граф Лорис-Меликов, принадлежал к очень древнему армянскому роду, для столичной аристократии он всегда оставался выскочкой. Не то чтобы его неохотно принимали в салонах, с любимцами государя так не бывает, но всюду, где бы он ни появлялся, за его спиной тут же раздавались шепотки.
Консерваторы не любили его за приверженность к реформам. Либералы ненавидели, за то, что он твердой рукой пресекал беспорядки. Знатные бездельники презирали за кипучую энергию и за то, что свой высокий чин он выслужил на полях сражений, а не в передних высокопоставленных вельмож.
Заняв пост министра внутренних дел, Михаил Тариэлович старался проводить весьма мягкую политику, но беда заключалась в том, что никаких иных способов кроме диктаторских у него для этого не имелось.
— Здравствуйте, господин Будищев, — тепло поприветствовал он подпоручика. — Давно хотел свести с вами знакомство, да все как-то не представлялось случая.
— Здравия желаю, вашему высокопревосходительству.
— Дмитрий Николаевич, дорогой мой, давайте без чинов — благожелательно улыбнулся граф.
— Как прикажете, — пожал плечами моряк.
— Государь сообщил мне о вашем деле, — продолжил министр. — Хочу сказать, что возмущен случившимся произволом и намерен тщательнейшим образом его расследовать. Хочу заверить, что с моей стороны будет сделано все, чтобы виновные понесли наказание и впредь подобное не повторялось.
Бархатистый голос Лорис-Меликова, казалось, обволакивал собеседника. Как и большинство кавказцев, он умел красиво говорить и производить приятное впечатление, но разгоряченный предыдущими событиями Будищев остался равнодушным к его чарам.
— Негодую вместе с вами, ваше высокопревосходительство, но нельзя ли освободить мою воспитанницу прямо сейчас?
— Отчего же нельзя, — смешался министр. — Я немедленно напишу приказ и отправлю его…
— Дайте его мне.
— Пожалуй, так будет быстрее, — согласился Михаил Тариэлович. — И знаете что, я пошлю с вами своего офицера. Так вообще не возникнет никаких проволочек.
Быстро набросав несколько строк на дворцовом бланке, Лорис-Меликов приложил к нему личную печать, после чего вызвал дожидавшегося в приемной Ковалькова.
— Господин ротмистр, вам надлежит отправиться с господином Будищевым в Кресты и проследить, чтобы известная ему особа была немедленно освобождена.
— Слушаюсь, ваше высокопревосходительство!
— Ни вам, ни кому иному, включая коменданта тюремного замка, не следует задавать господину подпоручику вопросы по поводу арестованной. Это понятно?
— Так точно!
— Исполняйте.
— Есть!
— А вас, Дмитрий Николаевич, — повернулся к Будищеву граф, — позвольте еще раз поблагодарить, за все, что вы сделали для России. Прежде вы проливали за нее кровь, а сегодня стали ее спасителем!