Стрелок Чёрной Скалы
Шрифт:
– Вайс, ты жив там?
– донеслось сверху.
Поднялся голову. А нехило я так пролетел - метра два где-то...
– Живой!
– крикнул в ответ.
– Мы сейчас спустимся.
– Не надо. Давайте на нижнюю палубу в обход, а я по шахте спущусь.
– Добро.
Назвался тузом - полезай в колоду. Хотя, конечно, стоило бы сначала думать и только потом уже действовать, но, увы...
Как назло начал мигать и рябить помехами ноктовизор - видать, хоть и для армейской, но всё-таки тонкой техники все эти удары и встряски оказались не так уж и безболезненны...
Паршиво.
Подтянулся, уселся на балке. ПНВ окончательно вышел из строя, так что я сдвинул его на макушку, и начал нащупывать в одном из карманов, разгрузки небольшой фонарик...
Удивительно, но нашёл я его почти сразу же. И вообще мрак вокруг оказался не таким уж и непроглядным - скорее просто плотные такие сумерки, где всё хоть и не слишком отчётливо, но разглядеть всё-таки можно... Не хуже картинки в ноктовизоре.
Странно, никогда раньше не замечал за собой ночного зрения...
Так, теперь спускаемся... Спускаемся, ноги на балку, руками цепляемся за этот выступ. Что внизу? Похоже на искорёженную кабину лифта... Да, и оборванные тросы видно. Так. А где тело однорукого бандита? Плохо...
В несколько приёмов спустился вниз, осторожно спрыгнул на полуразрушенную кабину лифта, достал пистолет, прицепил фонарик к нему. Огляделся.
Странно, но я продолжал видеть в темноте - исключительно в серых тонах, но видел.
Так. Что это у нас?
Наклонился, провёл двумя пальцами по измазанному чем-то липким куску металла, поднёс к носу... Кровь и медикаменты. А вот и след... И где-то здесь должен валяться мой "томмиган"... Где же он? Ага! Ишь ты, куда улетел-то...
Нос защекотал уже знакомый запах каких-то лекарств.
Слева!
Поворачиваться всем корпусом на угрозу, выставляя пистолет, оказалось ошибкой.
По руке ударило что-то тяжёлое, от резкой боли я выпустил рукоять "матча", а уже в следующее мгновение меня намертво схватила за горло здоровенная лапища и прижала к стене.
Всё тот же "джейсон", всё такой же неубиваемый.
Вместо левой руки - лишь кровавые лохмотья от разорванного плаща, правый бок пропорот и испачкан кровью. Маску расколота наискось, из-под неё вырывается тяжёлое сиплое дыхание пополам с каким-то бульканьем и рычанием. Но правая рука держит мою шею намертво; чувствую, что ноги отрываются от пола. В глазах темнеет...
Разжать хватку? Не выходит. Ударить по голове, отправить в нокдаун? Крепкий орешек, не получится... Ну, тогда...
Ка-бар, вновь настало твоё время!
Схватил с пояса нож и несколько раз резко ткнул в левый бок "джейсона". Ещё и ещё!
Хватка противника постепенно начала ослабевать. На высунувшейся из-под рукава руке в районе запястья отчётливо выделялись едва-едва зажившие глубокие порезы...
Едва-едва зажившие?..
Разжал мёртвую хватку громилы и оттолкнул его прочь. Выхватил пистолет и разрядил в него половину магазина. Тяжёлые пули продырявили грудь "джейсона" и раскрошили пейнтбольную маску. Громила рухнул на колени и упал лицом вниз на пол.
Резко выдохнул, наклоняясь вперёд, упираясь руками в ноги и пытаясь унять сбившееся дыхание. Немного перевёл дух, спрятал в кобуру пистолет и нож, подобрал второй ствол, а затем вооружился и валяющимся поблизости "томмиганом". Подошёл поближе в лежащему в расплывающейся лужи крови "джейсона" и со злостью пнул его в бок.
– Весело тебе, да?
– сплюнул я.
– Мне - очень!
Перевернул его пинками на спину, наклонился и сорвал остатки раскрошенной маски.
Злость прошла, как будто её и не было.
Даже продырявленная несколькими тяжёлыми пулями, морда громилы на нормальную человеческую походила мало.
Кожа - с язвами и струпьями самого отвратного вида. Как будто бы этот урод гнил заживо. Губ нет, а вот зубов наоборот - даже избыток. Обычные человеческие зубы, но почему-то сразу в два или даже в три ряда.
– Что же ты такое?
– тихо произнёс я, выпрямляясь.
– Задай этот же вопрос, сержант, глядя с утра в зеркало, - голос Коннорса шёл словно бы отовсюду и ниоткуда одновременно.
– Возможно, это именно тот вопрос, который ты до сих пор ищешь?
Да иди же ты к чёрту! Возвращайся в Ад, ублюдок!
Ладно, надо отсюда выбираться... Так, выход в конце этого коридора. Единственный Ну, значит, мне туда... А по дороге надо бы открутить глушители у пистолетов, а то особого смысла таиться уже, как бы, и нет, а вытаскивать такие лыжи каждый раз не слишком удобно и умно.
Подошёл к выходу - за ним обнаружился тёмный коридор, в котором было не меньше двух десятков дверей по обе стороны. Нехороших таких дверей - стальных, с зарешёченными окошками и прорезью для получения баланды. Как в тюрьме или психушке прямо... Некоторые были распахнуты настежь, некоторые закрыты, и вновь повсюду была кровь, трупы и непонятные то ли схемы, то ли письмена на любой пригодной поверхности...
Шагнул внутрь, и тут же позади меня раздался тонкий писк и шипение. Из стены выдвинулась тяжёлая дверь и намертво перегородила дорогу назад. И рванулся к ней, осмотрел всё вокруг в поисках какого-нибудь электронного замка или просто рычага, но увы.
Похоже, что теперь мне предстояло двигаться только вперёд.
Перешагнул через одного из мертвецов. Мужчина, белый, лет тридцати. Одет странно - то ли балахон, то ли вообще мантия белого цвета с окантовкой... Грудь вскрыта чем-то вроде топора... А может и просто ножом - чем чёрт не шутит, учитывая силищу "джейсонов".
Ещё один дохляк. Один к одному как первый, только вместо пробитой груди отрубленная голова
Так, теперь пошли камеры... Первые четыре открыты - внутрь просто месиво из кровавых ошмётков, в которых с трудом угадываются человеческие останки.
А вот эта закрыта, на двери намалёван какой-то непонятный символ. Внутри какие-то шорохи.
Включил фонарик, посветил сквозь зарешёченное окошко... Внутри обнаружилась забившаяся в угол худая девушка в больничной рубахе, держащаяся руками за голову, беспрестанно раскачивающаяся и что-то бормочущая себе под нос.