Стрелок
Шрифт:
В себя оба пришли одновременно, но среагировали по-разному. Солдат (с вполне приличным орудием – доказательством его профессии) потянулся за пистолетом, а может, за шпагой, с ходу не понять. Движение совершенно рефлекторное, тысячу раз привычное, именно оно вывело Павла из ступора. Только поступил он куда логичнее: вместо того чтобы тянуться за железками, взял да и зарядил противнику с ноги по яйцам. Того аж подбросило, и, хрюкнув, он сложился вокруг ушибленных причиндалов.
– Автомат в руках держи, зар-раза! – прошипел Александр, добавив упавшему ногой в висок, чтобы вывести из строя уже наверняка.
Павел виновато кивнул и, перехватив оружие, которое перед этим, расслабившись, забросил за спину, хотел снова идти вперед.
Пройти незамеченными весь замок, исследуя попутно комнаты, вряд ли удастся, Александр уже приготовился перейти к варианту с массовым отстрелом «бегунов», но Павел, увидев это, перехватил его руку:
– Не торопись. По-моему, нам повезло.
– Поясни.
– Видишь, там двери? – терпеливо, как непонятливому ребенку, начал объяснять он. – Рядом с ними двое часовых. Все бегают, а они стоят, явно что-то охраняют. Если сюда привезли королевскую сокровищницу, то, скорее всего, охраняют именно ее. Понимаешь?
Александр только кивнул, мысленно кляня себя за невнимательность. То, что сказал Павел, было элементарно, он и сам вполне мог заметить. Ну, да сам дурак, смотреть надо лучше и мозги хоть иногда включать. Перехватив автомат поудобнее, он скользнул назад, глубже в спасительную темноту, и сел. Павел, чуть подумав, последовал его примеру. Теперь им оставалось только ждать.
Спустя где-то полчаса суета начала стихать. Правда, за это время мимо наглых захватчиков пробегали раз десять, не меньше, и один раз чуть не наступили зазевавшемуся Павлу на ногу, но, очевидно, местные поняли, что с факелами на изготовку искать вторгшихся врагов наличными силами можно хоть до второго пришествия. В результате они ограничились тем, что запалили светильники и факелы везде, где только возможно, однако боковые коридоры так и остались практически неосвещенными – нормальный свет здесь, похоже, предусматривался только в дневное время, через окна. Обеспечив таким образом подобие освещения, народ с чувством выполненного долга рассосался. Правда, охрану у дверей удвоили, но это уже сущие мелочи. Пых-пых…
Аккуратно перешагнув через тела, они подошли к дверям. Злорадно усмехнувшись, Александр вытащил пару баллонов с газом и, когда Павел чуть приоткрыл створки, катнул их внутрь. Три минуты и одного некстати появившегося в коридоре человека спустя они, натянув противогазы, вошли внутрь.
Здесь все было как положено, в смысле, газ еще не рассеялся, но люди уже лежали и спокойно дрыхли. Если это те самые, овеянные славой королевские мушкетеры, то Александра они разочаровали, на героев знаменитого фильма ни один не тянул. Не было ни одного похожего на Боярского, больше того, вообще ни одного бритого – все обросшие, бородатые, неопрятные. Плащей мушкетерских тоже не наблюдалось – наверное, это парадная одежда, надеваемая исключительно на церемониях. Вместо них – шмотки куда более практичные, немаркие и не сковывающие движения. Интересно, они воняли также, как и остальные французы? Проверять Александр не рискнул, хотя легкая дымка сонного газа быстро оседала. Вместо этого он нагнулся, вытащил у одного из лежащих шпагу из ножен. Хороша! И на киношную совершенно непохожа, скорее, не шпага, а узкий меч. Где-то Александр слыхал, что именно такими были знаменитые толедские клинки, но сейчас не до того, ибо главное, за чем они пришли, здесь – тюки, сундуки, ящики… Выстрелом разбив замок одного из них, Александр откинул крышку и удовлетворенно
– Запускай свою машинерию.
– Уже. – Павел самозабвенно возился с выгруженной из рюкзаков аппаратурой. – Дверь подопри.
Без лишних слов Александр задвинул внушительного вида засов и принялся баррикадировать дверь мебелью. Получалось, честно говоря, не очень, мебели в комнате немного, но она тяжелая и вдобавок стояла далеко – сама комната внушала уважение размерами. Тем не менее он успел придвинуть к двери простецкого вида стол и, пыхтя и потея от натуги, красивый двустворчатый шкаф, прежде чем в нее забарабанили. Правда, энтузиазм барабанщиков несколько охладила короткая очередь прямо сквозь дверь. Судя по воплю и громкой ругани с той стороны, кого-то он там все же зацепил. Попытки взлома на некоторое время прекратились, чего, собственно, Александр и добивался, необходимо было выиграть время.
К тому моменту, как обитатели замка, осмелев, вновь постучались, точнее, врезали по двери чем-то тяжелым, окно в родной мир было уже открыто, и товарищи, натужно кряхтя, торопливо забрасывали в него трофеи. Там их кто-то принимал и оттаскивал, но кто – отсюда не видно. Пять минут спустя оба, Павел и Александр, прихвативший на память трофейную шпагу, перевалились через границу, в следующий миг окно, соединяющее миры, погасло. Дверь, содрогающаяся от ударов, все еще держалась…
– Ты идиот!
Полковник не говорил – орал, и было отчего. С вечера им с Павлом дали отоспаться, и ребята, накатив по соточке хорошего коньяка, отправились мыться и дрыхнуть. В чистые, мягкие и, главное, без насекомых постели. Утром начался разбор полетов. Операция была признана вполне удачной, а сумма премиальных, озвученная начальством, приятно грела сердце. После этого Павла отпустили продолжать отдых и заодно уж общаться с научным руководителем, а на Александра начался полноценный наезд.
В общем, за то небольшое время его путешествия и тренировки в стрельбе по движущимся мишеням полковнику пришлось разбираться с оставленным им наследством в лице пришитого недавно Николаича. Тот ведь, скотина, умереть-то умер, но все же успел нагадить – оставил в бумагах записку типа «В случае моей смерти прошу винить…». Слава богу, список фамилий размером напоминал даже не исписанную портянку, а большую простыню, покойный успел нажить немало врагов. Однако Призрак (спасибо, там упоминалась лишь фамилия, без указания рода занятия) фигурировал в первой десятке. В результате началось нездоровое шевеление, но полковник, державший руку на пульсе и имеющий осведомителей в органах, успел отреагировать и каким-то образом замять дело. Сейчас же Александр услышал от него много добрых и ласковых, хотя, конечно, полковник орал так еще и потому, что понимал – сам виноват, дал санкцию на отстрел, теперь надо расхлебывать последствия.
Подождав, когда начальственный ор немного сбавит обороты, Александр не стал изображать раскаяние, а, усмехнувшись, ответил:
– Чего вы хотели? Прекрасно знали, так и будет, и если не продумали последствия, грош вам цена как аналитику. Так что принимайте ситуацию, которую вам пришлось разрулить, в качестве платы.
– Платы? – Полковник аж задохнулся от неслыханной наглости и, переведя дыхание, саркастически спросил: – За что, позволь поинтересоваться?
– За вашу жизнь, естественно. Или она уже ничего не стоит?
– Ну-ка, поясни свою мысль, – резко посерьезнело начальство.
– А чего тут пояснять? Вы угрожали моей семье, пусть и косвенно. Не знаю, привели бы угрозу в исполнение или нет, но она прозвучала. И вы думаете, я оставил бы это безнаказанным? Можете поверить, даже то, что вы и сами в какой-то степени мой родственник, не спасло бы. Не сейчас, конечно, сейчас вы настороже, а так, лет через десять…
– М-да… – только и выдал полковник.
Александр без всякого выражения добавил: