Стреломант 3
Шрифт:
За спиной раздались шепотки. Я обернулся на студентов — конечно же, перешептывались они. Не сводя с меня где настороженных, где восторженных, а где откровенно ненавидящих взглядов, они громко шептали одни и те же слова, которые долетали даже до меня:
— Винозаводск…
— Лучник…
— Висла…
— Беловы…
Я перевел взгляд на ошарашенную Персефону, которая нервно жевала губами, не зная, что и сказать.
— Серж, что… — наконец нашлась она. — Что это значит?
Я развел руками, демонстрируя, что в них ничего нет:
— Простите,
— Взволнован?! — Персефона всплеснула руками. — Серж, вы… Во что вообще вы обратили свою прану?! Это что, стрела?!
Я пожал плечами:
— На досуге стреляю из лука. Из спортивного интереса, так сказать. Растерялся немного. Рефлекторно как-то вышло.
— Да врет он все! — закричали из толпы хорошо знакомым мне голосом противного соседа по комнате. — Это же он вместе с Никой Висла и кем-то из аэромантов в Винозаводске даргов покрошили! Там тоже свидетели говорили о фиолетовых светящихся стрелах!
Свернуть бы тебе шею, Широ… Да уже поздно. Пока информация о Винозаводске не выходила за рамки перешептывания между студентами, Персефона и внимания на нее не обращала, полностью поглощенная допросом меня.
Теперь же она нахмурилась и поправила очки на носу:
— Что за Винозаводск? Я, знаете, не сильно в курсе последних новостей, я не покидаю академию…
— На небольшой ресурсный поселок Винозаводск несколько дней назад напала стая даргов. — вмешалась Амина. — А Ника Висла вместе с Челси Беловой и неизвестным парнем, который расстреливал даргов из лука, сдерживали их до того момента, пока не прибыли основные силы.
Она привычно перегнала палочку леденца из одного угла рта в другой, поморщилась, вытащила и недовольно посмотрела на нее — леденец кончился.
— Теперь мы знаем, что это был за парень. — подытожила она, опуская палочку в карман и доставая оттуда же новый леденец. Разорвала обертку и отправила леденец в рот.
— Вот как… — медленно произнесла Персефона, явно о чем-то раздумывая. — Что ж, хорошо. То есть, на самом деле, ничего хорошего, но… Студенты, объявляю занятие законченным, до следующего занятия можете заниматься… чем хотите. Серж, прошу вас, пройдемте со мной, пожалуйста.
Студенты одобрительно загудели, услышав, что их отпускают с занятия. С одной стороны, я их понимал — тут не только лишнее свободное время образовалось, тут еще и целый цирк намечается с неясным исходом. Будет что обсудить и о чем посудачить.
Готов биться об заклад, что вечером тот же Широ закидает меня вопросами. Если он вообще дотерпит до вечера, а не примется за это дело, едва только увидит меня снова.
Персефона повела меня прочь от тренировочного блока, в сторону административного. Она ничего не говорила, и даже не выглядела недовольной, скорее — обманутой. Создавалось ощущение, что она расстроена создавшейся ситуацией, но при этом не обвиняет в ней меня, а обвиняет… кого?
Вот это и был главный вопрос.
Мы вошли в шпиль административного здания и на лифте, — ого, тут есть
Когда двери лифта открылись, мы оказались в огромном двухэтажном кабинете.
Кроме шуток, огромный двухэтажный кабинет с гигантским панорамным окном на противоположной от лифта стене, при взгляде из которого вся академия как на ладони должна быть. По бокам от окна стены скрывали за собой ряды книг, расставленных по нескольким десяткам полок.
Это все велоколепие располагалось на втором «этаже» кабинета, к которому вели две лестницы, с разных сторон «обнимающие» здоровенный письменный стол, величественно занимающий самый центр кабинета.
За столом сидел директор.
Стол и директор были первыми объектами, на которые падал взгляд любого, кто сюда придет.
— Курт! — недовольно начала Персефона, едва только шагнув из лифта. — Что это значит?
Директор оторвался от лежащей перед ним на столе раскрытой книги и поднял голову. Его очки привычно бликовали, скрывая глаза.
— Что именно, Персефона? — вежливо поинтересовался директор.
— Этот студент, Серж! — Персефона глазами указала на меня. — Ты же знал о том, кто он, правда?
— Студент, ты же сама сказала. — совершенно серьезно ответил директор.
— Курт!
— А что Курт? — вздохнул директор. — Если ты об инциденте в Винозаводске и о том, какую роль там сыграл Серж — конечно, я был в курсе.
— И ничего не сказал?
— А зачем мне что-то говорить? — директор пожал плечами. — В академии он только лишь один из студентов, разве нет? Какая разница, в какие заголовки газет и телерепортажей он попадал за ее пределами? Какая разница, что он делал? Он не преступник, не сумасшедший, он просто молодой человек, который однажды оказался не в том месте, не в то время и вынужден был делать не те вещи.
— Но он же опасен! — всплеснула одной рукой Персефона. — Он сейчас на занятии чуть не убил мне одну из самых сильных студенток!
— А ты что, их не контролировала?
— Конечно, контролировала!
— Так, значит, все было нормально?
— Все!.. Нет!..
Персефона задохнулась собственным возмущением и замолчала.
Директор Вагнер выждал несколько секунд, а потом заговорил снова:
— Персефона, скажи, зачем ты привела этого молодого человека ко мне? Что, по-твоему, я должен с ним сделать?
— Я не знаю! Для начала — его не стоило принимать!
— Это еще почему?
— Он… Он…
Так и не придумав причины, Персефона замолчала и покраснела.
— Просто потому что он проявляет свою силу в те моменты, когда чувствует, что ему грозит опасность? — вместо нее ответил на свой вопрос директор. — Так это нормально. И для людей нормально, и для реадизайнеров. Это называется «Инстинкт самосохранения», который свойственен всем живым существам на планете.
— Инстинкт убийцы?!