Стремление к совершенству
Шрифт:
— Уверена, — сказала Дарсия, — что резных деревянных панелей будет вполне достаточно, а над камином я посоветовала бы повесить большое зеркало.
Она помолчала, потом добавила:
— В нем отражалась бы хрустальная люстра, висящая на цепях в центре комнаты.
Граф изумленно уставился на нее:
— Неужели я не ослышался? Кажется, вы не только пришли из моих снов, но еще, как сказочная фея, способны угадывать мысли.
Пока он говорил, послышались шаги идущих по восточной галерее рабочих.
Рабочие вышли. Граф, не отрываясь, разглядывал панель, словно боялся, что она исчезнет на его глазах. Наконец он спросил:
— И у вас есть панели на всю комнату?
— Да.
— Нет смысла говорить, что они великолепны! Не могу представить ничего, что так соответствовало бы стилю моего дома.
Он осторожно коснулся тончайшей резьбы и сказал:
— Не сочтите меня невежливым, но я до сих пор не узнал, как вас зовут, и не спросил, почему вы приехали именно ко мне.
Прежде чем Дарсия успела ответить, он добавил:
— Совершенно очевидно, что каким-то магическим образом вы почувствовали, что я в вас нуждаюсь, но я уверен, что и у фей есть имена.
— Мое имя — Дарсия. Граф поднял брови:
— И все?
— Все, что сейчас имеет значение.
Граф озадаченно перевел взгляд с нее на стоявшую у стены панель.
— Видимо, панель, которую вы показали мне, связана с чем-то ужасным. Но даже если она украдена, доставлена контрабандным путем или приобретена каким-то другим незаконным способом, я все равно не смогу от нее отказаться.
Дарсия рассмеялась. Звонкие переливы ее смеха в пустой комнате, напоминали радостное щебетание птиц в весеннем лесу.
— Ни то ни другое, милорд. Просто я заехала к вам без сопровождения, к тому же никто из моих близких не знает о том, что я здесь.
— Я очень вам благодарен, — сказал граф. — И клянусь сохранить вашу тайну.
— Благодарю вас.
— И все же скажите, эти панели… они действительно принадлежат вам? И вы вправе продать их мне?
— Вы можете в этом не сомневаться.
— Ну тогда нам остается только договориться о цене.
Дарсия развела руками.
— А во сколько их оценили бы вы?
— Скажу честно, они стоят гораздо больше, чем я могу себе позволить за них заплатить.
— Не сочтете ли вы назойливостью с моей стороны, если я попрошу показать мне ваш великолепный дом. Он такой необычный, и у меня, кажется появились интересные идеи по его оформлению.
— Ничто не доставит мне большего удовольствия! — ответил граф.
Он собрал чертежи и, держа их под мышкой, прошел к двери в противоположной стене. За ней оказалось помещение, предназначенное, судя по всему, для зимнего сада, пройдя через который, они попали в просторный зал.
— Здесь будет столовая, — объяснил граф. — Интересно, как бы вы оформили ее?
Дарсия огляделась. Каминная полка была покрыта изящной резьбой. Три окна выходили в сад.
Граф ждал ответа, а Дарсия чувствовала, что он был прав, говоря, будто она каким-то таинственным образом может читать его мысли. Казалось, ей не надо было что-то придумывать, она словно заранее знала, что ему может понравиться, как бы проникнув в его сокровенные думы.
— Ну и как? — поинтересовался он через некоторое время.
— У вас есть какие-нибудь гобелены? Вместо ответа он резко спросил:
— Кто-нибудь говорил вам о том, чем я располагаю?
Дарсия отрицательно покачала головой:
— Если откровенно, я не имею ни малейшего представления о том, чем вы владеете и владеете ли вообще чем-нибудь.
— Тогда что вам обо мне известно?
— Только то, что пожар уничтожил ваше родовое поместье и вы решили построить себе новый дом поближе к Лондону.
— Тогда я скажу вам, что среди сокровищ, спасенных из Керкхэмптон-хаус, были гобелены Бюве, созданные по рисункам Франсуа Буше.
— Никто не говорил мне об этом, — сказала Дарсия твердо, — но после ваших слов мне стало ясно, почему вы спланировали эту комнату именно так: конечно же, гобелены будут смотреться здесь изумительно. А в дополнение к ним вам понадобится обюссонский ковер.
— Вы просто пугаете меня, — отрывисто бросил граф и пошел дальше.
Следующая комната, расположенная, как поняла Дарсия, сразу же за овальным холлом, через который она вошла в дом, была задумана как гостиная. В ней уже был расписан потолок, а карниз покрыт массивным листовым золотом.
Она огляделась, отметив, что и здесь тщательно соблюдены все пропорции. Тем временем граф обратился к ней:
— Мне уже страшно спрашивать вас, но все же какой цвет предпочли бы вы для этих стен?
— Возможно, вас удивит мой выбор, но я полагаю, что хорошим фоном для картин была бы розовая шелковистая парча. Ведь эту комнату трудно представить себе без картин.
Граф подошел к окну, чтобы полюбоваться открывающимся из него видом.
— Можно попросить вас подойти сюда? — позвал он.
Дарсия подошла. Из окна открывался чудесный вид.
Сразу за подножием холма, на котором был расположен дом, начиналась равнина, простиравшаяся до самой линии горизонта, подернутой легкой дымкой тумана. Залитый лучами весеннего солнца пейзаж был настолько красив, что Дарсия могла лишь молча любоваться им, не в силах найти слова, чтобы выразить восхищение.