Стриптиз
Шрифт:
Малкольм Молдовски умел заглядывать далеко в будущее, поэтому для него Дэвид Дилбек как политик был уже человеком конченым. Его карьера неминуемо должна была завершиться в тот самый день, как сахарный билль пройдет голосование в комитете. Он, Молди, и семейство Рохо вышвырнут его из председательского кресла, чтобы заменить другим конгрессменом. Уж кто-нибудь из них да согласится принять на себя роль, которую пока играет Дилбек, и наверняка не все они такие же чокнутые, как он. А чтобы держать его в руках до тех пор, Молдовски разработал план, правда достаточно рискованный.
– Я хочу
– Да. Но что я получу взамен? – Голос конгрессмена прозвучал скептически.
– Свидание с ней.
Дилбек медленно поднялся из кресла. Глаза его были вытаращены до невероятных размеров.
– О Господи... кажется, ты говоришь это всерьез?
– Сегодня вечером мне звонил ее хозяин. Сказал, что она может согласиться, если цена будет подходящая.
– Когда? – чуть ли не взвизгнул Дилбек. – Ты хочешь сказать – прямо сейчас?
«Просто невероятно, – подумал Молдовски. – Похоже, он сейчас словит кайф от одной только мысли о предстоящей встрече».
– Завяжи-ка его узелком, – посоветовал он.
Дилбек, казалось, даже не слышал.
– Ты сказал – свидание, – нетерпеливо повторил он.
– Я сейчас прорабатываю детали.
Дилбек даже не удивился тому, что Молди поддерживает какие-то отношения с хозяином стрип-заведения. Он схватил своего спасителя за плечи.
– Если ты сумеешь мне это устроить, то, Богом клянусь...
Молди резким движением стряхнул руки Дилбека со своих плеч.
– ...то ты будешь вести себя по-человечески до самых выборов? Прекратишь весь этот идиотизм?
– Клянусь могилой отца, Малкольм!
– Что ж, очень мило.
Белобрысый Чак, всю жизнь любивший позабавиться, велел похоронить себя в одном из своих «гигиенических резервуаров» – разумеется, новом и обитом изнутри шелком. Что и было исполнено с точностью. «А его ненормальному сынку, пожалуй, далеко до папаши», – подумал Молдовски.
Дилбек вытер вспотевшие ладони о колени, обтянутые трикотажем спортивных брюк.
– Малкольм, ты имеешь в виду настоящее, серьезное свидание или просто так?
– То есть на уровне постели или нет? Ну, уж это решайте сами, черт бы тебя побрал. Не могу же я делать все за тебя!
– Ты прав, ты прав...
– Скоро ты, чего доброго, захочешь, чтобы я сам довел тебе его до кондиции и сунул куда следует! Все-таки кое-что ты должен делать и сам, тебе не кажется?
Однако возмущение Молди не возымело должного эффекта. Конгрессмен пребывал на седьмом небе от счастья.
– Ты даже не представляешь, друг мой, что это значит для меня. – Он поднял свой стакан в сторону Молдовски. – Ты снова совершаешь то, что казалось невыполнимым, Малкольм.
– Уж сказал бы – чудо, – буркнул Молдовски.
– Да, правда, чудеса – твоя специальность!
– Это уж точно, – проворчал Молдовски. Достопочтенный Дэвид Лейн Дилбек, член конгресса Соединенных Штатов, представитель от штата Флорида, и не подозревал, какие сложные и опасные шаги уже были предприняты ради спасения его проклятой шкуры, за
К семидесятым годам когда-то потрясавшие воображение подводные рифы Майами и Форт-Лодердейла, отравленные сточными водами и нечистотами, которые сбрасывали в океан многочисленные прибрежные отели, безвозвратно погибли. Проложенные по дну трубы выносили всю эту дрянь на несколько сот ярдов от берега, чтобы не смущать взгляда купальщиков и загорающих на пляжах потоками коричневой пены: ведь даже самому неразборчивому из отдыхающих вряд ли захотелось бы по доброй воле окунуться в море, на поверхности которого болтаются куски дерьма.
Так, десятилетие за десятилетием, вся эта отрава убивала нежные кораллы и гнала прочь некогда населявших их рыб. Знаменитые рифы превратились в серые, голые, мертвые нагромождения, вид которых ничем не напоминал о том, что они, как-никак, находятся в тропических широтах. Капитаны катеров и прогулочных яхт, а вместе с ними и торговцы подводным снаряжением жаловались на резкое сокращение клиентуры: теперь отпускники предпочитали отправляться в другие части Флориды и на Багамские острова, где вода все еще сохраняла свою прозрачность до такой степени, что можно было, нырнув, разглядеть что-то на расстоянии протянутой руки. Мэрии некоторых городов Южной Флориды принимали кое-какие меры, чтобы меньше загрязнять море, но рифы, раз погибнув, больше не возрождались к жизни: именно так обычно ведут себя кораллы.
В конце концов биологи выдвинули теорию, что возможно снова привлечь рыбу в эти места и без настоящих кораллов, создав «искусственные рифы». На самом деле это оказалось далеко не столь экзотично, сколь звучало, да и в техническом смысле это изобретение вовсе не принадлежало двадцать первому веку. Искусственные рифы создавались путем затопления отработавших свое судов. Опустившись на дно, эти призрачно выглядевшие там сооружения привлекали стайки небольших и сравнительно больших рыб, а те, в свою очередь, привлекали барракуд, акул и других хищников. Капитаны были просто счастливы, поскольку теперь им не приходилось плыть четыре десятка миль в поисках рыбы, видом которой можно было бы потешить клиентов.
С точки зрения привлечения интереса общественности программа по созданию искусственных рифов оказалась весьма успешной: благодаря ей в морских глубинах появилось нечто вроде музея затонувших кораблей. В кои-то веки оказалось возможным отделываться от ставшей ненужной техники, на вполне законных основаниях рассматривая это как благодеяние для окружающей среды. Каждые несколько месяцев очередной ветеран морей и океанов отводился подальше от берега и взрывался с помощью динамита. Местные телевизионные станции широко освещали эти события, дававшие им случай использовать свои дорогостоящие вертолеты не только для репортажей с места дорожных происшествий. Со временем, как и следовало ожидать, затопления судов превратились в один из регулярных специфических аттракционов Южной Флориды и собирали сотни зрителей на яхтах и катерах. Когда порыжевшее от ржавчины судно взрывалось и затем исчезало в пенящихся волнах, публика разражалась дикими воплями восторга.