Строго между нами
Шрифт:
Поставив портфель, Хью положил дубленку на кресло в прихожей, бросил ключи от машины на стоящий здесь же столик, совершенно не думая о том, что они могут поцарапать полировку, и прошел в большой, отделанный в желтых тонах зал.
Включив лампу на восточном столике, который так нравился Роуз, Хью утонул в большом кресле с удобными подлокотниками. Вытянув свои длинные ноги, он положил их на кофейный столик, чего никогда бы не позволил себе в присутствии Роуз, и включил телевизор.
Роуз пришла через полчаса.
Войдя в комнату, Роуз задохнулась от возмущения. Все лампы были включены, а шторы не задвинуты. «Ну почему все мужчины считают, что статус добытчика освобождает их от любых домашних обязанностей?» — подумала она.
Пройдя в комнату, Роуз без слов сдвинула тяжелые бледно-желтые шторы и отвела от окна лампу.
— Как ты? — спросил Хью, не отрывая взгляда от экрана.
— Прекрасно, — ответила Роуз. — Нам через час выходить. Я выпью чаю и приму душ.
— Я бы тоже выпил чаю, — ответил Хью.
«Почему бы тебе тогда его не сделать?» — сварливо подумала Роуз, но вслух ничего не сказала. Этим вечером у нее явно было не лучшее настроение. Ей следовало бы держать себя в руках. Она не имеет права раскисать. Исчезнув в полутьме кухни, Роуз подумала, что, если бы не такие моменты, когда Хью буквально сводил ее с ума, их брак можно было бы считать вполне счастливым.
Едва Роуз успела приготовить чай, как зазвонил телефон.
— Привет, мама, — энергично поприветствовала ее Тара. — Как дела?
Роуз была очень рада услышать голос средней дочери. Тару не зря называли солнечным человеком, никто не мог оставаться мрачным в компании с ней.
— Чудесно, Тара. А как ты?
— Тоже замечательно. Мы с Финном только что вышли погулять и собрались было в кино, как ему позвонили с работы. Так что у меня появилось время позвонить тебе.
— Интересный фильм? — спросила Роуз, держа в одной руке трубку радиотелефона, а другой наливая чай в чашки.
— Хотелось бы надеяться, — вздохнула Тара. — Малобюджетный черно-белый фильм по довольно скучной вещи, написанной одним из бывших сценаристов «Национального госпиталя».
Тара тоже участвовала в написании сценария для этой «мыльной оперы».
— Мы пишем как проклятые. Мой Финн от этой нудятины засыпает в середине серии, — весело рассмеялась Тара. — Ты знаешь, он ненавидит все связанное с футболом, автогонками и Камерон Диас в титрах.
— Словом, как твой отец, — сказала с улыбкой Роуз. Она как раз наливала молоко в чашку Хью, поскольку только она знала, сколько нужно молока.
— А ты что поделываешь? — спросила Тара.
— Как обычно. С утра ходила в супермаркет, после обеда была встреча в комитете по распределению благотворительных средств,
— Полагаю, вы будете во всем своем великолепии, при фамильных изумрудах семьи Миллер, — отпустила шутку Тара.
— Разве что без них, — ответила Роуз.
Фамильные изумруды представляли собой крупные старомодные серьги, а также очень небольшую и неказистую подвеску. Тетя часто и весьма откровенно намекала, что после своей смерти оставит эти драгоценности одной из своих племянниц. Однако когда она умерла, о племянницах просто забыли.
— В самом деле, — продолжила Роуз. — У меня еще есть что надеть, и к тому же надо скоро бежать.
— Позор на твою голову, — ответила Тара. — По городу пойдут разговоры, если ты не появишься перед людьми в одном из своих новых прикидов. У тебя, случайно, нет в гардеробе откровенного платья с обнаженными плечами? В нем ты бы смогла еще больше удивить тех, кто жертвует на благотворительность.
— Я как раз борюсь с образом распутной девки, который себе создала, — совершенно серьезно ответила Роуз. — К тому же у меня нет подходящей под такой фасон груди.
— Какой позор, — со смехом отозвалась Тара. — Но нельзя ли передать привет папе?
Хью словно чувствовал, когда звонят его любимые дочки. Он был уже у телефона в прихожей.
— Привет, Тара, — беззаботно сказал он. — Какие еще безумные любовные сцены ты написала за эту неделю, чтобы шокировать нас, простых телезрителей?
Даже Роуз с лестницы услышала мученический стон Тары: «Ну папа!»
— Она в превосходной форме, — отметил Хью, проходя в спальню и ослабляя тугой узел галстука.
— Да, она выглядит очень счастливой, — ответила Роуз, стоя у большого зеркала платяного шкафа и безуспешно пытаясь застегнуть молнию темного, с кремовыми бусинками, вечернего платья. — Ты не поможешь мне?
Хью стремительно пересек комнату, сбросив по пути галстук на кровать.
— Ты уже говорила сегодня со Стеллой? — спросил он, осторожно застегивая молнию на платье Роуз.
— Еще нет, — ответила она. — Стелла сказала, что скорее всего сегодня будет очень занята. Да и, наверное, всю неделю. Я могу попробовать сама позвонить ей.
— Чудесно, — улыбнулся Хью. Роуз села на край кровати и принялась набирать номер Стеллы, а Хью стал быстро раздеваться. Зажав трубку у плеча, Роуз одновременно красила свои светло-розовые ногти.
— Привет, Эмилия, — радостно сказала Роуз, когда в трубке наконец прозвучал голос. — Это бабушка. Я думала, что ты гуляешь с мамой.
— Мама в ванной. Она застудила шею, — по-взрослому серьезно ответила Эмилия. — А тетя Хейзл дала ей голубую жидкость для ванны, чтобы шея быстрее прошла.