Строго между нами

Келли Кэти

Эмилия принесла накрытый прозрачным пластиковым колпаком пирог, над которым так долго трудилась Стелла.

— Этот пирог испекла мама, — сообщила девочка Нику, аккуратно ставя блюдо на стол.

— Твоя мама хорошая, и все, что она делает, достойно высшей похвалы, — нежно произнес Ник.

Предчувствуя остроты со стороны Дженны на слово «мама» в устах Ника, Стелла даже затаила дыхание. Но на сей раз никаких грубостей не последовало.

Наконец Стелла решила расслабиться. «Должно быть, Ник сделал Дженне внушение», — рассудила она.

— Вкусно, — проговорила Сара с полным ртом.

В ответ на эту скупую

похвалу Стелла лишь улыбнулась.

Дженна от пирога отказалась. Но Стелла поняла, в чем была причина отказа, еще прежде заметив, как придирчиво та выбирает, что взять со стола.

— Ну все, папа, мне пора идти, — сказала Сара, закончив пить кофе. — У меня еще встреча в городе.

— Мы все сейчас пойдем, — моментально ответил Ник.

— Я могу воспользоваться ванной? — вежливо спросила Сара.

— Я покажу, — сказала Эмилия, вставая из-за стола и вопросительно глядя на Стеллу. Та одобрительно кивнула.

— Ну а я немного посмотрю Си-эн-эн, — сказал Ник, тоже вставая.

В оглушительной тишине Стелла осталась наедине с Дженной. Стремясь сохранить спокойствие и контроль над ситуацией, что бы ни случилось, Стелла решила молчать. Она и прежде почти все время молчала, хотя понимала, что ради Ника за общим столом ей лучше было бы участвовать в разговоре. Но внезапно накатившая усталость сделала свое дело, и сил осталось ровно на то, чтобы улыбаться гостям, а потом, проводив их, убрать со стола тарелки. «Первый день всегда трудный», — думала она.

Однако Дженна, похоже, иначе смотрела на ситуацию. Когда Стелла пошла убирать тарелки, она вдруг заговорила.

— Я не знаю, что вы затеяли, но у вас ничего не получится, — прошипела она. — Вы хотите все разрушить. Моя мать вас ненавидит. А папу она действительно любит, а вы хотите их разлучить.

Словно пораженная молнией, Стелла отшатнулась. Ее больше поразили не слова Дженны, а то, сколько в них было яда. «Как же Дженна меня ненавидит!» — подумала она. Ее, которая всего-то просто любит Ника. Она была готова распространить эту любовь и на его детей, прекрасно осознавая, насколько это может быть трудно. Стелла понимала, что оскорбления Дженны — это всего лишь то, что она слышала от своей матери Уэнди, но все равно злоба, с которой были произнесены ее слова, потрясла ее до глубины души.

— Папа, я готова, — объявила Сара.

— Превосходно, — воскликнула Дженна, вскакивая со стула. — До встречи.

Стелле ничего другого не оставалось, кроме как произнести «до свидания».

Глава 19

Неделя, оставшаяся до рубиновой свадьбы родителей, окончательно измотала Тару. Она сидела в своей офисной кабинке, совершенно неспособная написать даже небольшую сценку. Мысли Тары витали совсем в другом месте. А ведь во время встречи группы, занимавшейся разработкой основной сюжетной линии, все казалось таким несложным. Администратор «Национального госпиталя» — женщина с невероятным именем Януария Винсента — узнает от доктора Барка, что у ее престарелой матери рак. А у Януарии плохие отношения с матерью и они не виделись уже четыре года. Надо ли говорить, что развитием сюжета станет сцена встречи с матерью и последующие сожаления Януарии.

Как профессионал, Тара знала, что подобная сцена должна достичь трех целей: показать, как Януария превратилась в такую

стерву, а также подготовить зрителей к этой самой сцене встречи с матерью и, естественно, показать ошибки и той и другой.

Зрителям нравится, когда отрицательные герои в конце получают по заслугам. Януария действительно была не самым приятным персонажем в отличие от игравшей ее актрисы по имени Элисон.

Обычно Таре легко писалось, когда она придумывала эпизод с участием Элисон. Эта изумительная актриса могла сыграть все, что угодно. Но сегодня муза отвернулась от Тары. Как выразилась бы сама Тара, не просто отвернулась, а покинула совсем.

Запутанные нити сюжетной линии «Национального госпиталя» были не видны в тумане, который царил сейчас в голове у Тары. Она видела лишь одну сюжетную линию — свою собственную жизнь, и главным персонажем в этом сериале был ее муж Финн. К его чести, он не пил уже больше недели, и Тара чувствовала, что должна этому радоваться. Но что-то в сознании Тары подсказывало, что этот сюжет еще не достиг финала, и это было самым ужасным.

В семье Тары Миллер определенно что-то было не так. Внешне Финн оставался жизнерадостным и веселым, и Тара вроде и была рада, но ее не оставляло опасение, что когда-нибудь муж сорвется и опять придет домой пьяный. Это было подобно тому, как сидеть на берегу в ожидании прилива и ничего не предпринимать.

Тара по-прежнему беспокойно размышляла о большой вечеринке в Кинварре и боялась, что общая атмосфера плохо подействует на ее мужа. «Устоит ли он?» — с беспокойством думала она.

— Вот те на, — прозвучал сварливый голос. Это была Изадора. В своей боевой раскраске она напоминала первую красавицу дамского батальона.

Изадора уселась рядом и стала бесцеремонно разглядывать прическу Тары.

— Что с тобой? — спросила Тара.

— Барсук наоборот, — ответила Изадора.

Таре была знакома эта манера Изадоры изъясняться загадками, но сейчас и она была бессильна.

— Ты не могла бы объяснить, Изадора?

— Барсуки темные, с белой полоской посередине. А мои волосы светлые, с темной полосой посередине, там, где видны корни волос. — Изадора порылась в карманах в поисках сигарет. — У меня вечно нет времени на парикмахерские, я знаю, — простонала она больше в ответ на взгляд Тары. Закурив, она, словно оправдываясь, добавила: — Сигареты придумали в аду, знаю. Наверное, мои артерии сейчас напоминают платный мост через реку в час пик. Мне часто говорят о вреде курения, но я не могу обойтись без сигарет. Мне нужна эмоциональная поддержка, особенно когда мои дела не очень.

— Но я, кажется, ничего не говорила, — раздраженно произнесла Тара.

— Не говорила, — признала Изадора. — Однако у тебя все написано на лице.

Устроившись поудобнее на стуле, она глубоко вздохнула:

— Ну как поживает твой сценарий для Майка Хаммонда? Наверное, что-то особенное, нам не понять?

Тара поморщилась, словно ей наступили на больную мозоль. Тара еще даже и не притронулась к черновому варианту, даже как следует не читала. Она поняла, что этот сценарий требует не полировки, а серьезной переработки, и чувствовала себя перед лицом новой задачи абсолютным новичком. При работе со сценариями сроки были главным фактором, и Тара боялась, что ей придется позвонить Майку, чтобы сказать, что она сдается, поскольку не успевает.