Строители Млечного Пути
Шрифт:
Нас провели в небольшой музей, располагавшийся в павильончике, в котором раньше был пивной бар.
– Вот дубина справедливости, которой доблестный герой Шмяк Вилюй нанёс первый удар достоинства и свободы по полицейскому шлему. А вот и тот первый проломленный шлем, - сообщал нам экскурсовод, тыкая указкой в стеклянные витрины.
– А это отпечаток ноги священного шизопитека, обнаруженного в Алмазных Горах.
Наконец, нас оставили в покое, когда Жизнеслав объявил, что хочет со своими спутниками просто прогуляться
– Уважаемый Жизнеслав, я ничего не понимаю. Почему эти беспокойные юноши с таким уважением, переходящим в благоговение, созерцали ваш, несомненно, прекрасный, но все-таки вполне обычный лик? – витиевато осведомился Абдулкарим.
– Потому что они испытывают ко мне искреннее уважение, - зло буркнул в ответ депутат.
– И тому, несомненно, имеются веские причины.
– Ещё какие! Вы уже знаете, какой исторический труд лежит в основе движения «Общества историков».
– «Протошизада атакует», - припомнил я серую книженцию в сейфе профессора Хлюмпеля.
– Не помните автора?
– Краб Замойский, - произнёс Абдулкарим.
– Это псевдоним ещё с первого издания. Но реально автор другой.
– Кто? – с подозрением посмотрел я на депутата.
– Написал эту книгу я, - вздохнул он.
Мы застыли, с изумлениям глядя на нашего спутника. Потом Абдулкарим осторожно спросил:
– То есть получается, что всё это безобразие началось с вас?
– Ничего не получается! – огрызнулся Жизнеслав. – Не напиши я эту чушь, была бы какая-нибудь другая книга.
– И вы всё это писали, – укоризненно качал головой Абдулкарим.
– Что мифические протошизиане основатели всех рас. Изобретатели всех изобретений. Что они пришли из ядра Млечного пути, чтобы наставить народы на истинный путь.
– Да, я всё это писал.
– И писали всерьёз?
– Конечно, нет! – возмутился Жизнеслав. – Я просто собрал сказки и мифы сельского населения Шизады. Там много моментов, которые позволяют порезвиться фантазии. И выдал за истину. Это была мистификация. Фантазия. Шутка!
– Ну, у вас и шуточки!
– Кто мог подумать, что книгу воспримут всерьёз. И что набежит целая толпа шарлатанов, которые доведут эту дурацкую концепцию до кристально чистого идиотизма!
– И у вас комплекс вины, - сочувственно произнёс Абдулкарим.
– А как вы считаете? Ведь пройдёт пара десятков лет, и все эти бредни станут аксиомой. И представители цивилизации, создавшей Млечный путь, будут чистить ботинки ордынцами, притом с удовольствием.
– И вы хотите разрушить детище своё?
– Мечтаю! Меня совсем не греет, что мой портрет изображён на новых купюрах. Я был дураком, признаюсь. Но зато теперь я имею возможность действовать. И я снесу этот уродливый барак. Так что прочь посторонние разговоры. Лучше скажите, сколько процентов сегодня мы добавили в рейтинг, рискуя здоровьем и жизнью?
В воздухе зависли цифры - пятнадцать.
– Всего один процент?! – возмутился Жизнеслав. – Но почему? Мы же побывали в самом эпицентре эпидемии!
– Да всё это давно известно и изучено, - отозвался я. – Системе интересны нюансы.
Наше уединение было грубо нарушено. К нам подкатил на костыле ветеран исторических боёв. Как только свершилась вся эта революция гордости, шахтёры редкоземельных шахт выкинули из своих городов и посёлков посланцев Великого Сбродища. А когда на них бросили армию и добровольные полки историков, работяги дали такой отпор, что теперь по всему Шизополю побираются инвалиды без рук и ног.
– Подайте ветерану жарких боёв, - протянул фуражку инвалид.
Абдулкарим, иногда почитающий правила поведения истинного правоверного мусульманина, в числе прочего обязывающие подавать нищим, кинул в фуражку пару купюр.
– Спасибо, спасибо, - залепетал униженно ветеран, а потом вдруг чётко и жёстко произнёс: - С вами хотят говорить.
– Кто? – обескураженный такой разительной переменой, спросил я.
– Ваш друг, с которым вы познакомились на таможне.
Я огляделся, ожидая всего, даже выстрела в спину.
– Хозяин передал, что не хотел вашей гибели. И что это небольшое представление с несчастным свинопотамом и двуногими баранами было всего лишь предупреждением. Он хочет с вами говорить. Ракетная пустошь, около петарды. В одиннадцать. Завтра. Что передать?
Я прикинул. Может быть, с ордынцами всё же можно договориться? У меня есть некоторые доводы для них. Или хотя бы получится немножко потянуть время – оно нам нужно, чтобы укомплектовать Рейтинг готовности. А для этого можно сделать вид, что мы ведём переговоры и готовы к сдаче позиций.
– Хорошо, - кивнул я.
– Мы будем.
Инвалид опять сбивчиво поблагодарил нас за подачку, вернувшись обратно в образ попрошайки, и ушёл.
– Вы правда собираетесь отправиться туда? – озадаченно посмотрел на нас Жизнеслав, как человек, неожиданно обнаруживший, что живёт бок о бок с общественно-опасными сумасшедшими.
– Придётся, - ответил я.
– Кажется, мы добровольно лезем в ловушку, - отметил Абдулкарим.
– Она не первая. И, надеюсь, не последняя, - произнёс я невесело…
***
Депутат Жизнеслав прибыл в нашу мансарду с утречка пораньше. Он принёс с собой целлофановый пакет с тюбиками и позвякивающими баночками. Усевшись на высокий стул перед зеркалом, начал наводить красоту. Стал выдавливать и смешивать крема и мази, размазывать их по лицу и рукам, придавая коже ярко-голубой цвет.