Стройки Империи
Шрифт:
— Надо, чтобы я завидовал?
— Нет, что вы! Но есть естественные реакции. Допустим, вы из прежней интеллигенции, которая выше скопидомства. Или комсомольцев — романтиков, самоотверженных ученых, ну вы понимаете. Но тогда бы вас возмутил цинизм Мао Цзе Дуна — жертвовать людьми ради первенства державы. Те, кто живет духовными потребностями, очень требовательны к морали, и не только у нас.
— Знаете, я подумал, что с Китаем не так уж плохо. Возможны худшие варианты. С большим числом жертв. А так — развиваются, приемники делают, а не массовый террор устраивают.
— И вы говорите об этом легко. Не переживая. В отличие от товарищей, поработавших в Китае. Хотя, в общем, они того же мнения.
— Старею,
— Не похоже. Вы взвешенно ко всему относитесь. Прямо как герои Ефремова. Например, я могу с вами спокойно говорить о сексе, и вы не подумаете обо мне плохо.
— С чего бы мне думать о вас плохо? Кстати, а как Иннокентий отнесется к тому, что мы прохаживаемся вдвоем и спокойно говорим о сексе?
— Никак. Во-первых, он человек расчета, и решил сойтись со мной ради расчета. Во-вторых, у него ко мне привыкание. Не только психологическое, но и физическое привыкание. Я вошла в его обмен веществ.
— Неужели вы его спаиваете?
— Ох! — Нинель задохнулась от вспышки смеха. — Дело совсем в другом. Именно в сексе.
Асфальтовая дорожка поворачивала направо и, нырнув под путепровод, продолжала свой бег между деревьев лесополосы; несмотря на облетевшую листву, осины, поросшие понизу кустами ивы, словно ширма, закрывали тропу от посторонних глаз. Спереди и сзади не было видно прохожих. "Уж не пытается ли она меня соблазнить?" — мелькнуло у Виктора. "А может, провоцирует? Приставание, попытка изнасилования? Не, ну ее на фиг. Попробуем отшутиться"
— Значит, он пьян от любви?
— Задача партии — достичь духовного и физического совершенства советского человека, не так ли?
— Несомненно.
— Для этого есть спорт и все прочее. Но большинство женщин, занимаясь спортом, развивают не все мускулы. Они просто не знают, что там тоже надо развивать. Об этом не пишут "Работница" и "Смена". Вы понимаете, о чем речь?
— Мне кажется, я понимаю.
— Я стараюсь быть всесторонне развитой, — произнесла Нинель с серьезным выражением лица. — Более того, хочу дойти до совершенства. Это интересно, это нужно, и, наконец, это приятно. Как в спорте — упорный труд и радость победы. А вы как считаете?
— Приятно иметь дело с мастером спорта.
Нинель хихикнула, но тут же убрала улыбку.
— Сильные ощущения влияют на выделения гормонов, тот самый обмен веществ. Я могу сделать так, что мой мужчина не сможет долго без меня. Он будет голодать, и другие, как понимаете, утолить его не способны, не научились. Одно плохо — достижениям чемпионов рукоплещут зрители. А здесь — тем, кто почувствовал, нет смысла разъяснять, а другие не поймут правильно. Вы — исключение.
Слева послышался реактивный свист и урчание: в просвете между уже заполоняющими лесополосу кустами орешника и низеньким подлеском Виктор увидел, как пара знакомых БМП выкатились из распахнутых заводских ворот и свернули в сторону Отрадного. Облака силикатной пыли, поднятые с асфальта мощными колесами, медленно сочились через поредевшую после листопада броню посадок.
— Они здесь часто, — прокомментировала Нинель. — Этот уютный микрорайон в не слишком уютном месте создан ради них... и не только для них.
Тропинка окончилась ровной площадкой станции Фасоннолитейная. Изменение истории еще не успело коснуться этого места. Низкий, необычный пенал здания с колоннадой арочными окнами, и тройной, как на стадионах, коричневой аркой для прохода людей к поездам. Виктор взял Нинель за руку, чтобы помочь перейти через путь.
— Вы джентльмен, — произнесла она. — А хотели бы оценить мои достижения?
— Решили пополнить коллекцию зависимых?
— Нет, мы не будем вводить в привычку. Просто оценить. Кроме того, у меня тоже
— Спасибо, но две партнерши сразу — это не мой принцип. Даже как дегустация.
— Вы не делаете исключений?
— Это надо обдумать.
Они вышли на аллею Металлургов — прямой, как стрела, отрезок асфальта в несколько сот метров. По затее архитектора, этот кусок асфальта должен был стать что-то вроде аллеи побед и трудовой славы от площади и проходных, но торжества не получилось. Слева и впереди, посреди голого поля, размеченного высокими мачтами электролиний, мерзло на ветру серое здание подстанции, полуприкрытое от дороги молодыми облетевшими кленами. Справа, за небольшим пустырем, размеченным будками то ли подстанций, то ли газового хозяйства, под углом к дороге, желтело приземистое, похожее на сарай, здание стальзаводского клуба. Впереди, за силуэтами подъемных кранов, Виктор заметил знакомый куб кинотеатра "Металлург"; гигантское окно на фасаде делало его похожим на одноглазого циклопа. Главным украшением пейзажа была железная арка над аллей, но особого смысла в ней не усматривалось.
— Вам туда — Нинель Сергеевна показала в сторону клуба, и добавила с оттенком игривости — До свидания!
"Персик. Кубический персик" — мелькнуло в голове у Виктора.
17. Плюшевое диско.
Виктор посмотрел на часы, затем — в спину удаляющейся Нинель.
Когда-то, в детстве, это место было для него краем земли. Здесь начинались Неведомые Дали, куда шагали мачты электропередач, куда уводили рельсы и куда уезжали грузовики. Чувство волнения от встречи с неизвестным... здесь он его не чувствовал, и само место выглядело не совсем уютным. В воздухе висела пыль от проехавшего мимо тягача со строительными панелями, и запах горячего железа и паровозного угля смешался с ароматами местного пива из станционного буфета. Радовало лишь то, что вокруг не было даже намеков на бытовой мусор — все ненужное исчезало в клепаной железной воронке огромной урны, похожей на хвостовую часть авиабомбы.
Надо оценить ситуацию, сказал он себе.
Версия первая и официальная — спорт. Как в анекдоте — "Индийские йоги меня еще не пробовали". Возможно. Но слишком рискованно для такой мадам. В этом городке Нинель уже давно спалила бы свою репутацию. Что-то должно заставить ее пойти ва-банк.
Версия вторая. Он ей нужен для карьеры. Пишет докторскую, статья, даже ваковская... ну, не такой предмет, чтобы решать через постель. Статья — затравка. Ну и насчет постели — возможно, только дразнится. Хотя дразниться опасно. Обострять с Соней и прочее... Что-то она увидела критически важное для членкора. Но — основная фигура все же Иннокентий, он, Виктор, на подхвате. Что же эта социологичка могла увидеть?
Версия третья. Нинель живет в том же районе, где убрали связника. Вумбилдинг в СССР еще не известен. Это значит... Это пока ничего не значит. У "Металлурга" живут тысячи человек, а в научных библиотеках социопсихолог может выкопать любую камасутру. Инъяз у нее наверняка на уровне. Но для резидента у нее способностей хватает.
Виктор повернул и зашагал в сторону клуба. Вдали виднелись крепкие, приземистые здания, чуть особняком отстоящие от аллеи. Бывший лагерь для немецких военных военнопленных. Наши, они же не фашисты, что сорок тысяч на Урицком замучили. Здесь здания строили сами немцы, строили аккуратно и на совесть. Добротные казармы потом отдали под ПТУ. По иронии судьбы, на клубе красовался указатель — "Коммунистическая улица". Пейзаж в духе раннего Войновича.