Студент в СССР 2
Шрифт:
Затем дежурный все-таки нашел меня в списке, выдал мне ключ от комнаты и талоны на питание. Я уже здесь не гость, а в качестве командировочного. Интересно, а деньги на расходы выдадут? В Крыму я погулял изрядно, основательно опустошив стройотрядовские заработки. Да и от выданных в июле подъемных осталось мало чего. А существовать на одну стипендию как-то не хотелось. Привык я чего-то к шикарной жизни. Маме такое поведение точно не понравится. Уезжая в Крым, я оставил в холодильнике массу деликатесов. А родители у меня дети войны, привыкли жить скромно.
В таком минорном настроении двинул к корпусу, в котором останавливался раньше. Затем долго не мог найти нужную комнату,
Сеня Моркушин, так поименовал себя вихрастый паренек, позвал меня перекусить. Он также недавно приехал сюда аж с Дальнего Востока. Я быстро признал в нем брата-попаданца. Но Сеня был не особо разговорчив и, видимо, на это у него имелись собственные причины. Но он много рассказывал о природе тех мест, которые ему удалось в последние месяцы посетить. Я же коротко обрисовал реалии недавнего крымского отдыха, вызвав в парне жгучую зависть. Так это я еще о подругах-ленинградках не упомянул. Думаю, что такое понятие, как «тройничок» есть далеко не у всех миров. Это у меня случилась довольно бурная молодость. После армии гулял так, что подметки отрывались.
Обед мы уже пропустили, потому взяли в столовой выставленное на раздаче подобие полдника. Творожники, мясной салат и компот с пирожками. Все было необычайно вкусно и сытно. Хотя за последние недели к подобному угощению я привык. На раскопки нам из обкомовской столовой возили ресторанную еду, да и в Крыму я на себе любимом особо не экономил. Шашлыки, хачапури, гриль из рыбы или ребрышек. Если знать «точки» и щедро давать на чай, то разница в обслуживании с общепитом будет колоссальной. Поверьте опытному человеку, добиться своего можно при любом режиме.
Моркушин же последние недели питался как придется. Доставался ему и деликатес в виде красной рыбы и икры, а когда макароны с тушенкой. Так что здешняя кухня ему нравилась, но парень явно куда-то торопился убыть. И застрял со мной как раз по причине отсутствия начальства. Так что в этом «горе» мы оказались невольными соратниками. Во время наших неспешных «переговоров» неожиданно выяснилось, что Сеня знает тут место, где можно по знакомству добыть хорошее пиво. Пиво к тому же оказалось чешским бутылочным. А у меня с собой в сумке лежала случайно подаренная крымским греком черноморская таранька.
Душевно так посидели с ним тогда на набережной Ялты. Вера потом обижалась, что мол променял горячий вечер с ней на беседу с каким-то неизвестным мужиком. Так с ней я еще успею порезвиться, ничего нового в её теле для меня нет. А вот с интересным человеком, когда еще пересекусь! Было занятно и поучительно услышать от аборигена реальные расклады о здешней жизни. А они… Ну что вы хотели, проблемы нарастали, а решать их многие годы не торопились.
Потом их груз превысил оптимальное количество и, в конце концов, раздавил обветшавший Союз. Ломать всегда есть кому, а строить лень. Это не говорит о том, что строй или государство было таким уж плохим. Проблемы, да еще какие возникают в истории большинства государств мира. Но без поиска их решения существование любой страны немыслимо. Это еще один из вопросов к нашему руководству. Но его до сих пор нет, а пиво, вон оно стоит передо мной. И рыбёшка рядом. Я бы, конечно, предпочел нашего северного вяленого ерша, но если нет гербовой…
Моркушин на поверку оказался хорошим мужиком. Да, несмотря на моложавую внешность он был настоящим взрослым мужчиной. Попал сюда, так и не успев в том мире получить пенсию. Его реальность схлопнулась после испытания на орбите какого-то нового оружия. А что он больше помалкивал поначалу, так кто и что понемногу выяснилось в ходе разговора. Настоящего человека видно по его делам. А у меня их уже за спиной был ворох и еще одна тележка. Сеня даже офигевал поначалу, а затем искренне зауважал.
У него задачи было одновременно проще и сложней. В той жизни он много лет проработал геофизиком в геологических партиях. Так что помнил множество открытых в его реальности месторождений. Их мир так же, как и мой свалился в пучину капитализма, только более олигархического и компрадорского, чем наш. Так что иностранные компании, получившие от росиянских властей карт-бланш, рыскали по всей стране в поисках новых месторождений, щедро платя инженерам и специалистам. Потому Сеня в этом мире на дух не переносил любые проявления «свободного рынка» и «особых» отношений. За что регулярно получал люлей от руководства. Его заскоки, бывало, встряхивали целые регионы. А Центру вот больше нечего было делать, как бегать пожарной командой по следам взбрыков «начальника геологической экспериментальной партии» Моркушина. Потому и посылать его старались нынче лишь в самую глушь. Но Сеня не обижался.
— Понимаешь, Серега, чем дальше от начальства, тем лучше люди. Эх, какие люди на ваших Северах! А в Сибири!
— Что тогда нынче недовольный вернулся?
— Дальний Восток — вотчина военных. Слишком много власти у них. А используют они её не всегда по предназначению.
— Мухлюют?
— Ну не без этого…Хотя по сравнению с будущим нынешние генералы просто «Пончики». А вот с природой обращаются как попало.
— И это тебя заело? — Сеня вскинул голову, но промолчал. Я же решил его раскрутить. — Ты для этого руководство ждешь? Думаешь, Проф с Вязунцом тебе помогут?
Моркушин тяжело на меня посмотрел:
— А что еще остается делать? Министерские меня откровенно не понимают. Что это их детям потом все дерьмо, оставленное родителями, разгребать. Люди тут в плане экологии совсем дикие. Ну подумаешь, вылилось соляры полторы тонны, и незаконные свалки около каждой воинской части образовались. Тайги же еще много!
Я понимающе глянул на Сеню. Люди в Союзе во многих планах дикоделанные. И ведь что самое странное, есть в области природоохраны и маститые учёные, и неплохие специалисты. Но полностью отсутствует целенаправленная политика как со стороны партии, так и правительства. Ведь излишнее внимание к экологической составляющей здорово влияет на выполнение, то есть невыполнение планов. За срыв которых любого директора по головке не погладят, а за ущерб природной среде он со спокойной совестью заплатит любой штраф. Больше нет никаких наказаний. И любое же ведомство отчитывается лишь за плановые показатели.
Про военных, вообще, молчу. Генералы солдатскую-то жизнь ни во что не ставят. Если бы не информация из будущего, то и вовсе не начали бы проводить военную реформу. Это им уже сверху по дубовым бошкам хорошенько настучали, а самых деревянных на покой направили. И я ведь еще вам не упоминал, что память брата, в тело которого невольно пришлось заселиться, в нем частично осталась. Потому память о недавней армейской службе еще жива и наглядна. Несколько размыта, как будто вспоминаешь события далекой и давнопрошедшей юности, но многое помнишь. Мозг еще, видимо, перестраивается, тасует информацию с разных эпох и измерений по полкам.