Студент в СССР 2
Шрифт:
Отвечаю настойчивой бабуле:
— Да выхожу я!
И чуть не застреваю на выходе из автобуса от неожиданной мысли. Они опасны эти самые мысли. Лучше их лишний раз избегать.
«А что, если те наши миры будущего превратились во владения дьявола? Что ведь там в душах людей оставалось хорошего? Потому они все и были безжалостно стерты. А мы тогда где? И в качестве кого?»
Я, наконец, очнулся и огляделся. Ха-ха! Ноги сами перенесли меня на другую сторону перекрестка проспекта Советских Космонавтов и улицы Гагарина. Осталось лишь дождаться приезда троллейбуса под номером «Три» и еще минут семь, и я дома. Все у нас тут близко. В будущем
Вот и троллейбус! Новенький, сияющий, не пахнущий дурной солярой. И сколько внутри пространства! Затаскиваю внутрь две сумки. Да, уже две. Марго подогнала мне кое-что по блату от широты доброго сердца. Вот она моя низменная страсть! Да, я признаюсь, что ничем не лучше других. Потому выше себя ни над кем не ставлю и ничего из себя не изображаю. Будь как будет!
Дома меня ждали свежие щи и батя. Обнялись, глянули друг на друга. Оба загорелые, как черти. Он в тропиках пекся, а я на нашем северном солнышке. Рады друг другу. Оба уже взрослых мужика и лучше понимаем друг друга. Батя достает фирменный заграничный напиток. Я в Союзе совсем и забыл вкус шотландского виски. Его разве что у фарцы или в «Альбатросе» можно купить. Хотя и у меня для отца подарок — двадцатилетний армянский «Наири». Батя сердится. Мол, куда столько денег тратить!
— Заработано! Бери, друзей угостишь. Фирменная вещь, зуб даю.
«Еще бы у Марго нефирменная!»
— Смотри, мать, сын коньяки дарит.
Но заметно, что батя доволен. Сын стал таким взрослым. Что начал делать поистине взрослые подарки. Это только кажется — подумаешь, бухла подарил. Надо ведь разобраться в вопросе по серьезному. Заработать денег. Бутылка такого коньяка стоила двадцать восемь рублей. Не по карману обычному работяге. Ну и самое главное — достать в причудливой системе советской торговли. Даже цена вопроса не всегда помогала в подобном квесте.
Мама хлопочет с рыбными котлетами. Я обожаю именно их. Лучше из трески и кальмаров. Благо у нас уже есть советский кухонный комбайн с кучей приспособ. И в самом деле, наша промышленность начинает разворачиваться в сторону потребителей. Надо бы по магазинам пройтись, посмотреть ассортимент. Если поначалу я был любопытен до всего, то сейчас озабочен совсем иным. И пленка, кстати, у меня кончилась.
— Ты особо много ему не наливай. Глотка же не такая, как у тебя!
Батя подмигивает и щедро плескает скотча в фирменные стаканы. Видать, брал все у маклаков с подгоном и скидками. Нашим туристам и не снилось, как умели отовариваться советские моряки. Знали все точки в порту и брали при этом товары без пошлины. По самой нижайшей цене. Спасибо родному правительству, что честно заработанные доллары выдавало морякам с огромным скрипом. И еще наши мореманы тесно общались с зарубежными работягами.
Рабочий человек ведь всегда найдет общий язык с трудягой из другой страны. Те по доброте душевной постоянно подсказывали, что и где можно взять подешевле и лучше качеством. Советских моряков частенько могли угостить в каком-нибудь заведении за просто так. Хотя руководство не особо это приветствовало. Но куда деваться, если ты несколько месяцев практически живешь на судоверфи?
Так что в пропагандистском плане советские моряки зачастую проворачивали больше, чем все работники МИДа и Международный комитет ЦК КПСС вместе взятые. Одно дело тупо слепленная чьим-то сынком или либеральным аналитиком агитка, другое — живой человек, такой же, как и ты работяга. Кому ты поверишь? Еще раз прихожу к выводу, что от железного занавеса больше вреда, чем пользы. Занавес должен быть, но совершенно другой.
— Не хочешь с нами на рыбалку? Дядя Саша в отпуске, поедем на его «Волге».
— Со всем сопутствующим антуражем?
Отец разводит руками. Зачем еще мужики выбираются в тайгу?
— Да нет, батя. Хочу пока оглядеться, отойти от летней потогонки.
Батя спрашивает и подмигивает:
— Ну да, в Крыму ты просто очень устал. Интересно от кого?
Мама кинула в мою сторону негодующий взгляд. Она в курсе, что мезальянс с Вероникой похерен. Извини, мама, но так получилось.
— Обратно вернемся с рыбалки, в Ломовое поедем за брусникой. Её страсть сколько сей год уродилось!
Я прикидываю и киваю:
— Туда можно. Только куда мы потом такую пропасть ягоды денем?
— Не боись! У Сани новый погреб под гаражом. Мама туда уже кучу заготовок сплавила.
— Значит, едем.
— Ну я тогда у Толика еще одну грабилку возьму. Ты лось здоровый, кузов и корзину утащишь.
— Платить стали больше. И валюту в порту дают, не как своровали. Так что я еще поработаю. Годик другой.
— А здоровье?
— Думаешь, оно лучше станет дома сидючи? Насмотрелся я на таких. В море ходил, как дуб здоровый. Как на берег списался, тут и зачах.
Я помалкиваю, хотя понимаю озабоченность отца. Боится быстро сдать и стать никчемным и никому не нужным стариканом. Мама моложе его и самостоятельно сделала карьеру. Он же за почти два десятилетия привык к определенному образу жизни. Море — отдых — снова море. Там друзья и товарищи, обыденный порядок вахт. Новые страны, свежие горизонты, солёные брызги на губах.
Его альбому с фотографиями экзотических мест могли позавидовать и путешественники из будущего. Даже египетские пирамиды еще в пустыне и там нет толп туристов. Где-нибудь в Африке или некоторых странах Южной Америки туристов и вовсе никогда не было. Там советский человек еще в диковинку. Да и в том будущем туда добраться очень дорого.
— Тогда чего дёргаться? Поработай еще. Но к хорошим врачам ты бы все равно обратился. Возраст!
— Еще один! И мать туда же.
— Сына лучше слушай! Он нюхнул взрослой жизни и уже понял, что здоровье не купишь.
— Да вижу какие мышцы нарастил, — батя недоволен. Всей семьей взялись за его проработку.
— Вот и сходи к Недошковскому. Недавно через него Пашу на операцию устроил. Запущено у него с сердцем оказалось. Еще бы год-другой и сыграл в ящик.
— Это твой приятель? Пухлый такой?
Отец задумался. Я-то знаю, что проживет еще более двадцати лет, получится пожить на пенсии. С матерью успеет вложиться в деревенский дом и будет каждое лето приезжать туда. Постоянный труд или свежий воздух с домашними продуктами скажется, но проживет он свою жизнь полномерно. Еще и меня будут снабжать в трудные годы картошечкой и заготовками. Я и сам любил потом туда ездить, с мужиками местными порыбачить или в лес по грибы. А уж сколько зимой разных вещей перевез. На Севере ведь самые лепшие дорогие зимние. Мебель, мешки круп, сахара, муки. Все это с трудом грузилось на легковушку и доставлялось прямо по реке.