Студент
Шрифт:
Тут я затруднился.
— Хм! Интересно… Елена Игоревна!
— Да?
— Ты в истории сильна?
— Ну… — не очень уверенно ответила она. — В аттестате пятерка. А что?
— Так в аттестате у тебя, наверное, все пятерки.
— А вот и нет, — в голосе послышалась колкость. — Одна четверка есть. По географии.
— Это как так?
Последовал рассказ о том, как старая дева-географичка люто невзлюбила красивую старшеклассницу, да еще умную, да еще элегантную, из обеспеченной семьи… Нередкий,
— Такие дела, Василий Сергеевич… А почему ты спросил про историю?
— Да видишь ли… — я ткнул карандашом. — Персонаж родился летом восемнадцатого в Саратовской губернии. Это чья территория была тогда? Красных или белых? Или еще каких-нибудь зеленых?..
Лена смотрела на меня круглыми глазами.
— Не знаю, — честно призналась она.
— И я не знаю, — я перелистнул страницу.
Честно сказать, я сам еще толком не знал, что хотел увидеть. Как в выцветших чернильных строках найти то, что я чувствую, но не могу ухватить? Что мне могут дань анкетные сведения?..
В задумчивости я побарабанил пальцами по столу.
— М-м… А тебе вообще с ним доводилось общаться?
— Ну как… — она пожала плечами. — Заходил сюда однажды. Даже посмотрел на меня с интересом. Даже спросил: а вы, мол, Игоря Сергеевича дочка?.. Да, говорю.
— И дальше что?
— И дальше ничего.
— Вот старый хрен, — я нахмурился. — Пялился, значит, на тебя?
— А вы, никак, ревнуете, юноша?.. — взгляд стал игривым.
— Это не ревность, — назидательно сказал я. — Это справедливость.
Лена похлопала роскошными густыми ресницами, видимо, не сумев вникнуть в смысл сентенции. Решила не заморачиваться:
— Ты знаешь, были времена, когда он даже был вхож к нам в дом. И к папе приходил по делам, и просто так, в гости… Я, правда, этого не помню. Слышала краем уха. От мамы.
— А отец бывшего коллегу вычеркнул из жизни?
— Так оно и есть. Вообще, папа у меня, знаешь… Человек твердых правил. Моральный кодекс у него ого-го какой!
— И ты вся в папу? — спросил я полушутливо.
— Ну как сказать… Знаешь, когда я смотрю в себя, то вижу, что я где-то в маму, где-то в папу. А хотелось бы наоборот! Понимаешь?
— Конечно, понимаю, — я перелистнул страницу анкеты.
Семейное положение: супруга Беззубцева Алевтина Семеновна, 1940 года рождения. Девичья фамилия… Зубатова! Ну, анекдот: была Зубатова, стала Беззубцева… Брак заключен в 1966 году. Молодуху заманил, паразит! Ей и сейчас-то сорока нет…
— Слушай, — с интересом спросил я, — а ты его жену знаешь? Вот эту третью. Ну, как минимум, видела?
— Минимум миниморум, — слегка передразнила Лена. — Один раз видела издалека, шагали под ручку так величаво.
— И как впечатление?
— По-моему, два сапога пара.
— А она не знает, что он того… — я поиграл глазами, намекая на блуд доктора наук с Ларисой Юрьевной.
Лена многозначительно хмыкнула.
— Да по здравому рассуждению, должна знать. Доброжелателей хватает, давно бы уж отбарабанили. Но все тихо. Следовательно?..
— Либо не знает, либо отношения у них, как у Мережковского и Гиппиус, — ухмыльнулся я.
— У кого?! — изумилась Лена.
А, черт! Опять прокол. Забыл, что в те годы эти имена были фигурами умолчания!.. Пришлось вновь изумлять барышню эрудицией:
— Ну, это знаменитые в свое время писатели… супруги: Дмитрий Мережковский, Зинаида Гиппиус… — и далее я скуповато изложил, как сильно чудила эта странная парочка и их свита в эпоху Серебряного века.
В общем-то, все это было «в кассу». Лена явно из тех девушек, что в парнях ценят ум и образованность. И она проникалась ко мне все более теплыми чувствами. Я безошибочно видел это по ее глазам.
— Надо же, — протянула она, не отрывая от меня взгляда. — Как интересно… Наверное, я скоро буду просить тебя о дополнительных занятиях со мной!
— Вот как? Очень почтенно, — заговорил я с великосветскими переливами в голосе. — И на что будут направлены эти занятия?
— Ну… надеюсь, на общее развитие, — весело подхватила она этот тон.
— И только? Если так, то я буду разочарован, — заявил я как можно более галантно.
Лена зарделась и засмущалась.
— Посмотрим… — пропищала клоунским голоском.
— Посмотрим, — охотно согласился я и стал листать дело дальше.
Приходилось признавать, что архивные розыски не дали того, на что я рассчитывал. А правду сказать, я особо и не рассчитывал. Забраться в старые бумаги, читать сухие скучные строки, глядишь оттуда и выпрыгнет золотая искра внезапной находки — такой был план. Но что-то пошло не так. Ничего не прыгнуло, не сверкнуло, не заискрилось. Зато как-то неясно засигналило на другом фланге.
— Скажи, а вот ты говоришь, что эта… Лариса Юрьевна, да. В чем ты чувствуешь ее симпатию к тебе?
Лена призадумалась.
— Ты знаешь… это так по мелочам, вроде бы и не скажешь. Тут словечко, там улыбка… Ну, а в сумме вот оно и сложилось… Ой, должно быть, я смутно говорю?
— Более или менее, — успокоил я девушку, но теперь задумался сам.
Мысль зацепилась за психологический узел: Лена и Лариса Юрьевна. Ведь в этом некий еще не ясный для меня сюжет. Полный туман… но чутье говорит, что в этом тумане бродит какой-то занятный ежик.
Пока я размышлял об этом, Лена спохватилась: