Ступени посвящения
Шрифт:
Затем к нему приходил фесмофор и задавал ему разные вопросы. Если неокор отвечал удовлетворительно, его приводили на собрание. Столиста (или окропитель) окроплял его водой, чтобы очистить. От него требовалось подтвердить, что он вел себя разумно и целомудренно. После этого к нему подбегал фесмофор, держа в руках живую змею, которую бросал ему на тело, а потом вытаскивал через фартук (Юлий Фирмикус в «Maternus» говорит, что это была искусственная позолоченная змея).
Палата оказывалась полна рептилий (неокор должен был противостоять телесному страху) [48] . Чем более мужества он выказывал при этом испытании, тем больше была похвала после приема. Его подводили к двум высоким колоннам, между которыми стоял грифон, вращающий колесо (см. ил. Grand Cabinet Romain). Колонны обозначали Запад и Восток. Грифон был эмблемой Солнца, а четыре спицы колеса обозначали четыре времени года.
48
Копты владели искусством лишения змей яда.
Его учили искусству
49
Жезл Меркурия является эмблемой движения Солнца по эклиптике.
50
Климент Александрийский упоминает о чем-то подобном. Это подтверждают открытия древних ассирийских надписей. Также еще существуют в Гималаях общества, основанные ранее всех других, которые передают такую информацию. Мы сможем когда-нибудь выпустить статью на эту тему и показать связь этих обществ с передачей древних таинств и современным масонством.
51
Мы не должны забывать, что автор Книги Бытия был воспитан при дворе египетского фараона и был посвящен втаинства. Другими словами, он глубоко проник в секреты храма и стал обладать тайным знанием, в огромном значении которого он никогда не сомневался. Моисей также усвоил принципы религиозного законодательства и оправдал его, когда стал вождем своего народа.
Обязанностью неокора было мытье колонн.
Посвященный этой ступени назывался меланефор. Когда неокор своей образованностью и хорошим поведением заслуживал следующей ступени, его приводили на прием. Фесмофор уводил его в некий холл, над входом в который было написано: «Врата смерти». Место это было заполнено различными видами мумий и саркофагов, и аналогичные рисунки украшали стены. Так как это было место мертвых, неофит находил параскиста.
Здесь он также находил геро, или тех, кто вскрывал трупы, поглощенных своим трудом (см. рисунки Нордена).
В середине холла был поставлен саркофаг Озириса, и так как предполагалось, что его убили недавно, — на нем были следы крови. Чиновники-жрецы допрашивали неофита, не принимал ли он участия в убийстве сего мастера. После отрицательного ответа, двое тапиксетов, или могильщиков, завладевали им. Они вели его в зал, где находились другие меланефоры, одетые в черное.
Царь собственной персоной (он всегда ассистировал на этой церемонии) благосклонно приветствовал претендента и предлагал ему золотую корону, вопрошая, имеет ли он достаточно мужества, чтобы выдержать те испытания, которые ему предстоят. Претендент, зная, что он должен отвергнугь корону, отбрасывал ее и топтал ногами [52] ( Тертуллиан . О крещении. — Гл. 5). Тогда царь выкрикивал: «Оскорбление! Месть!» — и, схватив жертвенный топор, ударял неофита (слегка) по голове. Император Коммодиус однажды исполнял такую обязанность, причем настолько энергично, что дело приняло трагический оборот. Два тапиксета укладывали претендента, а парасхист завязывал на нем бинты мумии. Под стоны ассистентов его проносили через дверь, над которой было написано: «Святилише духов», и когда она открывалась, слышались удары грома, сверкала молния, а сам мнимый покойник оказывался окруженным огнем ( Апулей . Метаморфозы. — Т. 2). Харон забирал его дух, и он спускался вниз к судьям в мир теней, где на троне восседал Плутон; по сторонам сидели Радамант и Минос, Алектон, Никтей, Аластер и Орфей (Диодор Сицилийский. Орфей. — Т. 4). Сей грозный суд высказывал ему несколько строгих замечаний относительно хода его жизни и наконец приговаривал его к блужданию в подземных галереях. Затем его освобождали от повязок и погребального убранства.
52
В митраистских таинствах он отвечал: «Митра — моя корона».
После этого ему давали некоторые указания и, кроме того, требовали:
1. Никогда не желать крови и помогать членам общества, чья жизнь могла бы оказаться в опасности.
2. Никогда не оставлять мертвое тело без похорон.
3. Ждать воскрешения мертвых и будущего суда [53] .
Новый меланефор должен был изучать черчение и рисование, так как частью его обязанностей было украшать саркофаги и мумии. Его учили особому алфавиту, называемому иерограмматическим, который был очень полезен ему, так как история Египта и элементы астрономии были записаны именно этим письмом. Ему также давали уроки риторики, с тем чтобы он мог знать, как произносить похоронные речи на публике.
53
Издатель допускает здесь ошибку, приписываемую Платону, который плохо усвоил уроки, данные ему в Египте.
Символом опознания служило особое объятие, которым выражалась власть смерти. Словом было — «Я считаю дни гнева».
Меланефор оставался в этих подземных галереях до тех пор, пока можно было решить, имеются ли у него способности к высшим наукам или лучше сделать из него лишь параскиста или геро; и он был обязан провести остаток своих дней в этих должностях, если не достигал истинного знания.
Сроком гнева изначально считалось восемнадцать месяцев, и когда они проходили, к посвященному приходил фесмофор и, вооружив его мечом и небольшим щитом, приглашал следовать за ним. Они быстро проходили мрачные галереи, когда внезапно несколько людей, одетых в устрашающие костюмы, с горящими факелами в руках и змеями вокруг нападали на посвященного, крича слово Panis!
Фесмофор приказывал ему противостоять опасностям и преодолеть все препятствия. Неофит мужественно защищался, но уступал их численному превосходству; ему завязывали глаза и обматывали веревку вокруг шеи, за которую его и вели в зал, где он должен был получить новую степень. Затем его вызывали и представляли собранию — едва способного держаться на ногах.
Ему снова позволяли видеть свет, и он поражался великолепию украшений — зал представлял собой собрание самых роскошных видов. Царь собственной персоной сидел рядом с демиургом или главным надсмотрщиком общества. Подле этих высоких персонажей сидели столиста (окропитель), иеростолиста (секретарь, у которого было перо в волосах), закорис (казначей) и комастис, или слуга при трапезе. Все носили алетею — изображение истины. Это было египетским украшением.
Оратор или кантор произносил речь [54] , в которой хвалил нового хистофора за мужество и решительность. Он настаивал, чтобы неофит продолжал в том же духе, ибо он только наполовину завершил свой труд, целью которого было предоставить полные доказательства цельности его натуры.
Ему давали чашку очень горького напитка, называвшегося cice, которую ему было необходимо осушить (это был реально существовавший напиток, который назывался Xuxeon). На неофита одевали различные украшения. Он получал щит Изиды (или Минервы); на ноги ему надевали сандалии Анубиса (или Меркурия), а на плечи — плащ Оркуса с клобуком. Ему приказывали схватить кривую саблю, с тем чтобы он мог отрубить голову тому, кто окажется на дне очень глубокой пещеры, куда ему предстояло проникнуть, и принести эту голову царю. В тот момент все дружно кричали: «Ниобея, воззри на пещеру вражью!» Войдя туда неофит видел фигуру очень красивой женщины; она была создана из тонкой кожи или пузырей, и так искусно, что казалась живой [55] .
54
Никто не может усомниться в том, что древние языки характеризовались очень гармоничным произношением. Примитивные языки состояли только из согласных. Говорящий или читающий вставлял гласные сообразно определенным правилам. Это является одним из принципов каббалы. Ораторы и жрецы, читая священные тексты, произносили их на манер песни. Поэзия является языком богов, и вполне естественно, если чтению гимнов или священных стихов придается определенный ритм.
55
Древним, вероятно, был известен особо тонкий вид кожи (эпидермис) шейной складки быка. Использовали его по-разному, в основном — в хирургии.
Новый хистофор подходил к фигуре, брал ее за волосы и отрубал голову, которую он представлял царю и демиургу. После аплодисментов в честь сего великого дела ему сообщали, что это была голова Горгоны (Горгона [56] , Горгол, Горго — египетские названия Медузы), или супруги Тифона, и рассказывали о том, кто был причиной убийства Озириса. Это обстоятельство использовалось, дабы убедить хистофора, что ему всегда предстоит быть отмстите — лем зла. Затем ему дарили новое одеяние. Его имя записывали в книги, и было оно среди других имен судей страны. Он радовался, что отныне сможет свободно общаться с царем и получать свое ежедневное питание от двора (Диодор Сицилийский. О судьях Египта. — Т. 1).
56
Горгона —мифическое чудовище подземного мира, по Гомеру — одно существо, по Гесиоду — одна из трех сестер: Стено, Евриала и Медуза, дочери Форкида. Особенно известна Медуза с волосами в виде змей.
Неофиту давали свод законов и украшение, которое он мог носить только при приеме в хистофоры или в городе Саисе. Оно представляло собой богиню Изиду, или Минерву в форме совы, и это интерпретировалось так: человек при рождении слеп, как сова, и становится человеком только с помощью опыта и света философии. Шлем обозначал высшую степень мудрости, отрубленная голова — подавление страстей, щит — законную защиту от неприятностей, колонна — стойкость, глиняный кувшин с водой — жажду знаний, колчан со стрелами — силу красноречия, пика — убеждения, устремленные далеко (то есть его репутация могла производить глубокое воздействие даже на огромном расстоянии), ветви пальмы и оливы были символами мира. Его также учили, что имя великого законодателя было Йоа [57] (Диодор Сицилийский.О принесших закон Египту. — Т. 1).
57
Слово «Иегова», без сомнения, равнозначно «Иоа». Последнее является священным словом для 88-й ступени мицраима. По ошибке его пишут как Зао в «Книге обрядов», хотя мы можем с уверенностью сказать, что «Дж» или «Джа» у индусов в некоторых странах транскрибировались как «3».