Ступени в вечность
Шрифт:
Мрак собирался вокруг, плотный, хоть ножом кромсай. Легкие вспышки озаряли сгустившийся мир, точно заходящее солнце пыталось пробить багровыми лучами стену тьмы. Маритха сжалась. Миры тут и правда теснили друг друга. Какие-то непонятные ей силы сотрясали обоих Великих так мощно, что и ей передалась дрожь, заставившая почти впасть в забытьё. У них, верно, вовсе разум кипел и крошились кости. Две фигуры окаменели. Обличья тоже. Казалось, они сейчас исчезнут. Оба.
Маритха боролась с темнотой, вытесняла её из головы, как могла. Изо всех сил растирала
— Ты не вправе… все должно быть… сочтено, — слово за словом выдавливал Великий.
Все кончилось. Мир дунул ветром, метя прямо в лоб, так, что девушка еле удержалась на камне.
— Обещание — это пустяк, — вдруг сказал Сын Тархи. — Главное — человек, что стоит рядом. Её схватки позади, — со значением упирал он на что-то, не ясное Маритхе.
— С каких пор ты заботишься о людях?
— Возможно, с тех самых, как ты перестал это делать.
— Ты мастер извращать очевидное.
— Мастер, но не только в этом, — согласился Сын Тархи. — Однако не время. Здесь, над Храмом, я не могу помешать твоему безумству так же, как ты не сможешь помешать моему. Не пытайся спасти уже обречённое равновесие, и мы разойдёмся навсегда. Я исчезну, разве не об этом ты мечтал? Сыновей Тархи почти не осталось, скоро уйдут последние из нас. И тогда равновесие сместится в твою сторону, Раванга! Подумай, как прекрасен этот мир без меня и мне подобных!
— Для тебя притягательны любые изменения, Аркаис, но для обычных людей они чреваты. Тебе мало Табалы? Ты жаждешь разорения всего? Новое равновесие… — Он кротко улыбнулся посулам своего недруга. — Оно породит противника пострашнее одного из Сыновей Тархи. Бессмертного Аркаиса. И то, что ты делал с единицами, с сотнями людских Нитей, твои будущие ревнители сделают с половиной нашего мира. Ты этогохочешь, Маритха? — резко обернулся к ней Великий. — Тыхочешь стать тому причиной? Ты, кому во сне мерещатся пленённые Нити?
— Уже не мерещатся, — пробормотала Маритха.
Она не хотела слушать дальше. Она ненавидела голос, что раньше доставлял ей такую радость. Нить женщины по имени Маритха больше не хотела сиять и радоваться от одного его слова, теперь он не трогал сердца, занятого, переполненного другим. Напротив, сейчас он карал её, и карал незаслуженно. Не за что её винить!
— А чего ты винишь меня, а не своих Бессмертных? — неожиданно спокойно и рассудительно встряла Маритха в их странный разговор. — Есть Дверь, значит, и Ключ найдётся. А мир… вот пускай Бессмертные и думают! Раз Дверей понаставили! Уж если мир так сильно поменяется, как ты говоришь, значит… так и задумано. Ты ведь их слушаешь, так спроси!
— Они молчат, предоставляя решение нам.
— Ну вот… я и говорю! — Девушка не знала, как бы это обернуть себе в пользу. Ни да, ни нет. Вроде бы…
— Они испытывают твою волю, твою Нить. Не знаю, для чего. Возможно, когда клубок размотается вновь, тебе уготована участь Великого. Или первой в этом мире Великой. Нужно лишь…
— Мне это ни к чему, — поспешно отрезала Маритха.
— Ты многому у меня научился, — расхохотался Сын Тархи.
— Приходится учиться у тебя, хотя за каждый шаг в твою сторону я отдаю то, что собирал долгие годы, — часть своего теперешнего естества. Чтобы избежать ещё худшего. Слишком многое уже утрачено в честном с моей стороны противостоянии. Нельзя без конца совершать одну и ту же ошибку.
— Ты решил последовать моему совету и выйти из привычного круга? Ты ужеидёшь путём Сына Тархи…
— Ну, хорошо, — Маритху, с трудом продиравшуюся сквозь каменный лабиринт их речей, вдруг осенило. — Бессмертные не отвечают? Пускай тогда укажут! Уж против-то их воли по ступенькам никто не проскочит?
— По Ступеням, — с глубоким почтением поправил Раванга.
— Ну, по Ступеням! Пускай тогда… волю свою покажут! А мы поглядим.
— Не твои слова, — покачал он головой. — Не твои мысли.
— Может, и не мои… Зато вроде правильные.
Раванга вдруг принялся разглядывать её своим «далёким» взглядом, полуприкрыв глаза.
— Что? — испуганно воскликнула Маритха. — Что такое?
— Эта правильность — всего лишь поверхность. Но ты стараешься видеть только её, опасаешься заглядывать вглубь.
Маритху стало колотить. С чего бы? Девушка вскочила.
— Хватит с меня «вглубь»! Вы Великие, вы туда и глядите. А я только Ключ и хочу открыть эту Дверь! — изо всех сил защищалась она от непонятной напасти. — Потому что надоело! И я готова, идём скорее!
Никто не сдвинулся с места.
— Ты хочешь открыть эту Дверь? Для кого? Сына Тархи?
Вроде он не знает!
— А больше никто и не просил, — пробормотала Маритха.
— И все, что ты знаешь об опасности, коей подвергаешь весь мир, тебя не остановит? Ради его любопытства и ненасытной жажды? Ты выбираешь его интерес вопреки всему и всем?
Девушка покачала головой. Не нравилось ей все это. От Великого повеяло чем-то грозным. Конечно, Аркаис её оберегает, но ведь сам говорит, что Раванга не слабее…
— И то, что ты узнала о промысле Сына Тархи, тебя не остановит? — ещё раз справился Раванга, и голос его царапал сердце, принуждая опомниться.
— Ты сам говорил, что он не против закона… — отбивалась Маритха. Как будто все, что она совершить собирается — редкая мерзость! — И… мир наш такой, что все тянут жилы последние друг из друга. И ещё, — вспомнила она, — он обещал всех выпустить, когда уйдёт к Бессмертным! Я же для них стараюсь!
— Да, он очень добр. — Раванга глядел в сторону Сына Тархи и словно чего-то ждал. Никогда Маритха не видела его таким… уставшим, что ли… или хмурым?