Судьба горца
Шрифт:
– Ну, приятно знать, что я еще не совсем лишился мужественности, - растягивая слова, произнес Найджел.
Едва эта маленькая дерзость успела вывести Мэлди из ступора, как кто-то вырвал у нее мокрую тряпку, и знакомый голос произнес:
– Думаю, пришло время кому-то другому взять на себя обязанность мыть моего брата.
– Балфур мягко оттолкнул Мэлди от кровати.
– Полагаю, госпожа Киркэлди сможет найти себе другое занятие.
– Но, Балфур, мы с девушкой всего лишь увлекательно беседовали о том, что каждый должен прислушиваться к тому, что говорит его
Мэлди услышала, как Найджел захрипел от боли, но не смогла увидеть за Балфуром в чем дело. Ей хотелось приказать Балфуру убраться; она была раздражена и тем, как он, отодвинув ее в сторону, взял на себя ее обязанности, и тем, что указывал ей, что она может делать, а что нет. Но затем благоразумие взяло верх над гордостью. Найджел хотел ее и, скорее всего, не ограничился бы взглядом и легким прикосновением. Несомненно, для них обоих будет лучше, если она перестанет заботиться о его личных нуждах. Обтирание легко могло привести к столкновению, которого она предпочла бы избежать.
– Я пойду и принесу ему еду, - пробормотав это, она быстро и бесшумно удалилась.
В тот же момент, как дверь за Мэлди закрылась, Балфур отбросил тряпку и пристально посмотрел на брата. Он старался подавить гнев, который, как он знал, был рожден неуместной ревностью. Когда он вошел в комнату и увидел, как Мэлди обтирает Найджела, он почувствовал привычный приступ зависти. Заметив очевидное возбуждение Найджела и обольстительное выражение его лица, Балфур собрал всю силу воли, чтобы не выгнать Мэлди из комнаты и не испортить прекрасную работу по излечению брата.
– У тебя тяжелая рука, брат, - сказал Найджел, осторожно глядя на нахмурившегося старшего брата.
– Возможно, у меня просто вызывает отвращение то, что ты пытаешься соблазнить девушку, приложившую столько усилий, чтобы ты выжил, - резко бросил Балфур, отходя, чтобы налить себе немного вина, и мысленно проклиная свой неконтролируемый нрав.
– И почему тебя это так волнует?
– Мало того что она бедная сирота, так не ты ли меня предупреждал, что не стоит терять бдительность из-за смазливого личика? Не ты ли говорил, что у нее много секретов?
– Он в упор посмотрел на Найджела, несколько смущенный оценивающим взглядом на лице брата, который сказал ему, что, возможно, он выказал слишком много эмоций.
Найджел медленно кивнул:
– Да, я так говорил и не отказываюсь от своих слов. Как бы то ни было, теперь я считаю, что эти секреты не имеют к нам никакого отношения и ничем нам не угрожают. Мэлди, как ты только что напомнил, бедная сирота. Она вела трудную жизнь и очень переживает из-за перенесенного матерью позора и из-за того, что ее отец бросил их. Ее тайны, имеющие отношение к ней и ее прошлому, боли, позору и испытаниям, как она справедливо считает, не наше дело.
– Допустим.
– Балфур отчаянно надеялся, что если промолчит, то Найджел оставит эту тему, но через мгновение понял, что это напрасная надежда.
– Не уверен, что ты злишься из-за того, что я пытаюсь соблазнить девушку, которой ты не доверяешь.
– Сейчас трудные времена. Кто-то должен быть осмотрительным.
Найджел проигнорировал его слова.
– Думаю, ты сам хочешь девушку и считаешь, что я уведу ее.
– А я думаю, ты так долго лежал в постели, что твой разум стал столь же слабым, как тело.
– Я прав. И оскорблениями меня не переубедить. Ты хочешь девушку. Я заметил это, когда мы нашли ее на дороге, но предпочел забыть. Наверное, просто решил не обращать внимания на все признаки твоего желания. Ведь это помешало бы моим собственным планам, не так ли? Только вот, как сильно ты хочешь ее?
Балфур сначала подумывал полностью опровергнуть предположения Найджела и поспешно трусливо сбежать из комнаты. Затем покачал головой - это даст только небольшую отсрочку. Брат не успокоится, пока не удовлетворит свое любопытство. Честный ответ должен заставить Найджела замолчать. И, что совершенно отвратительно, Балфур понял, что размышляет, заставит ли это Найджела отступиться и оставить Мэлди в покое. Ему была ненавистна мысль, что он настолько неуверен в своей способности добиться расположения женщины, особенно той, на которую положил глаз и его брат.
– Очень сильно, - наконец ответил Балфур, - временами мне кажется, что мои мозги развеялись по ветру.
– Да уж, эти зеленые глаза могут сотворить такое с мужчиной и вызвать непреодолимое вожделение.
– Это больше чем вожделение, - с неохотой возразил Балфур.
– Насколько больше?
Лицо Найджела приняло странное отстраненное выражение. Словно он очень старался скрыть что-то. Что если Найджел также очарован? Что если чувства его брата к Мэлди тоже сильнее обычного вожделения мужчины к прелестной женщине? Балфур понял, что не хочет ничего знать, и не важно, насколько это эгоистично. Он не хотел чувствовать себя обязанным дать Найджелу шанс бороться. Балфур решил, что разберется с этим позже, даже если брату будет больно от того, что происходит между ним и Мэлди.
Негромкий ревнивый голос нашептывал, что малышу Найджелу будет даже в каком-то смысле полезно потерять женщину. Балфур поклялся, что наконец постарается убить этого ожесточенного юношу внутри себя: того, который видел слишком много женщин, бросивших его ради Найджела, и, очевидно, все еще негодующего по этому поводу. Он даже не осознавал, насколько сильным стало ощущение несправедливости, до тех пор пока в их жизни не появилась Мэлди.
– Я не знаю, - спокойно ответил Балфур, - уверен только в том, что это больше, чем просто страсть.
– А что чувствует она?
– Она хочет меня. В этом я уверен. Она борется, так как считает, что страсть разрушила жизнь ее матери. Мэлди не хочет повторять ее ошибок. Поэтому, когда я понял, что больше не боюсь уподобиться нашему отцу, то решил, что мною движет что-то большее чем желание, - он пожал плечами, слегка раздраженный собственными сомнениями, - я не могу сказать насколько большее. Безусловно, это чувство сильное, но очень сложное.
– Тогда она твоя, брат. Я удаляюсь с поля. С твоими страхами, сомнениями и желанием, ее опасениями и страстью там и так слишком тесно.