Судьба-Полынь Книга II
Шрифт:
— Лариус! — одновременно выпалили они и бросились в правый туннель.
Девушка вновь очутилась позади привратника, хотя не помнила, когда он успел пихнуть ее себе за спину. Светлячок легким движением пальцев был затушен, хватало и факела Милара, а лишние силы тратить на колдовство сейчас не годилось. Судя по всему, скоро они очень понадобятся. «Сестренки» скользнули в ладони колдуньи. Дирк ждал своего часа на поясе.
Ная охнула, налетев на широкую спину внезапно остановившегося привратника. Осторожно высунулась из-за его плеча,
Целитель лежал в трех шагах от них в изломанной позе. Под ним растекалась лужа крови. Меч валялся чуть в стороне, слегка присыпанный каменной пылью от обрушившейся части стены. А рядом с ним, спиной к привратникам, стояло высокое, закутанное в серый плащ, существо. Седые космы ниспадали до пояса, голова склонена на бок, уродливые пальцы с длинными когтями зажимали рану на бедре. Сумел все же Лариус достать тварь. Погиб, как и хотел — достойно, в бою.
Существо повернулось к ним, и Милар хрипло выдавил:
— Талкара.
Глава 11 Ильгар
Двуколку Ильгар нагнал ближе к ночи. И то лишь потому, что жрица изволила устроиться на ночлег.
Перед тем как выехать из деревни, страж еще немного пораспрашивал народ, но делал это скорее для виду, чтобы было что написать в раппорте. Чужаков в этих землях давным-давно никто не видел, боги тоже не объявлялись, а из местных вряд ли кто мог учинить подобное с пасечником. По всему выходило, что дело просто закроют.
Он наскоро перекусил в доме старосты и выбрался на тракт.
Место жрица выбрала хорошее — в ложбине между холмами, с подветренной стороны. Дыма от костра видно не было. Ильгар бы проехал мимо, да пожилой воин вовремя его приметил и окликнул. Оказалось, рассвирепевшая жрица отослала старика, велев вернуться затемно.
— Обряды, — пояснил Карик. Он сидел на камне и прихлебывал из фляги резко пахнущую травами настойку. Глаза ветерана маслянисто блестели. — Она с трупом возится и не хочет, чтобы мешали… Хлебнешь?
— Нет.
Ильгар слез с лошади и огляделся. Место было укромным, тихим, неподалеку темнела купа диких яблонь. От тракта к ним вела едва заметная тропка. Не иначе, подумал страж, раньше здесь был разбит сад. А возможно, и деревня находилась где-то неподалеку… Сколько трудов было вложено, чтобы сад цвел? И все пропало втуне. Человеческий труд не имел цены. Вернее, результат человеческого труда оценивался лишь временем.
— Уже стемнело, — Ильгар взял лошадь под уздцы, — идем к костру.
— Я еще посижу, — невнятно ответил Карик. Он выглядел каким-то вялым.
— Дай-ка флягу.
Тот не шевельнулся. Тогда страж сам забрал обтянутый кожей деревянный сосуд. Взболтал, принюхался. От резкого запаха закружилась голова.
Хмыкнув, Ильгар поставил флягу у ног ветерана и сам направился к костру.
К запаху дыма примешивался уже знакомый пряный аромат благовоний. Девушка как раз заканчивала чистить кадило, когда страж громким покашливанием возвестил
— Молодец, — буркнула жрица, — быстро нас нашел.
— Искал по запаху.
— Как собака?
— Скорее, как волк. Все-таки я из лесных, а у нас, знаешь ли, в роду не только медведи и лисы встречаются.
— Знаю, — жрица принялась зашивать мертвеца в парусину, — дикари готовы трахнуть все, что поймают. Поэтому вы больше похожи на зверей. А мы — люди. Строим новый мир, пока вы гоняетесь за медведицами, лисами и сестрами… Чувствуешь разницу?
— Острее, чем ты думаешь, — Ильгар уселся перед костром и развязал мешок. Дочь старосты собрала в дорогу немного вареной курятины, белого хлеба и сотов, завернутых в листья лопуха.
— Можешь ухмыляться сколько душе угодно. — Игла так и мелькала в пальцах девушки. Было видно, что она поднаторела в подобных делах. — Но вместе с богами уходит время нелюдей, дикарей и животных в человеческом обличии. Не все это понимают, к сожалению. Но… ничего. Придет час, когда поймут. Очистим от грязи Гаргию, а вслед за ней — всю Ваярию.
— Что у тебя с головой? — изумился Ильгар. — Или это в душе такой хаос? Мне жрецы всегда виделись оплотом нового мира. Разумные, степенные… Злоба в тебе клокочет, как вода в котле под крышкой. Того гляди пар из ушей пойдет! Я тебе кое-что расскажу про дикарей и язычников. И, быть может, в твоей светлой головке появится что-то еще, помимо ненависти…
— Оставь слова для ушей тех, кому не противно тебя слушать!
Ильгар осекся. В молчании наблюдал, как невысокая девушка заканчивает работу и моет руки.
Поел он без аппетита.
Ослик бежал довольно резво и был поразительно послушным. Погонщица лишь время от времени легонько похлопывала ушастого по спине длинной палкой. Старый воин скорчился в двуколке. Его потряхивало после вчерашнего, и выглядел он жалко. Лежащий рядом мертвец, казалось, нисколько Карика не смущал.
Ехали они по старой колее, раскатанной еще до возвышения Сайнарии. Почему-то дорогу не любили ни торговцы, ни солдаты, ни странники. Ильгара это удивляло. Дорога хоть и была узкой, но зато на удивление ровной, и местность хорошо просматривалась на сотни шагов во все стороны света. Он даже расслабился и умудрился подремать в седле…
— Гляди-ка, пошире стала!
Ильгар вздрогнул. Встрепенулся и завертел головой.
По правую сторону от колеи землю рассекала трещина. По ее краям разросся странный кустарник багрового цвета, и это при том, что вокруг, на два десятка шагов, не было травы, лишь сухая земля. Трещина пролегала через холм и исчезала по другую его сторону.
— Что это такое? — удивился страж.
— После землетрясения осталась, — ответил Карик. — Только раньше поуже была да покороче. А сейчас — видишь? — почти к самой колее подобралась, зараза! Скоро не проедешь тут… К слову, по другую сторону она переходит в овраг такой глубокий, что дна не видно.