Судьба — солдатская
Шрифт:
К месту приземления парашютистов-диверсантов рота ошалело неслась сначала по шоссе, а потом по заболоченной лесной дороге, через сплошную стену воды вперемешку с градом. Хлестал неистово, не давая бежать, ветер…
В мирное время было много учебных тревог, и батальон часто совершал марш-броски. Но маршруты намечались для них обычно такие, что бежать было не очень трудно. Да и погода, как правило, выбиралась ясная. Рядом всегда трусил на своем красивом коне Похлебкин. Он и шутил, когда на
Да, этот марш-бросок не походил на те, учебные. Град перешел в мелкий холодный дождь, когда вырвались из леса на ржаное поле. Тут роту поджидал парень на неоседланной лошади. В брезентовом старом плащишке, он выехал навстречу из-под одинокого столетнего дуба, избитого насквозь градом, с обломанными кое-где ураганом ветвями.
Рота на минуту остановилась.
Холмогоров, засовывая в брючный карман мокрую карту, слушал парня, который что-то объяснял, не слезая с лошади. Выслушав его, подозвал командиров взводов и, поставив перед каждым из них задачу, приказал Варфоломееву вести свой взвод к месту приземления парашютистов.
Дождь кончался. Но бежать было не легче. Мокрая одежда тянула к земле…
За Варфоломеевым бежали Зоммер и командир третьего отделения старший сержант Растопчин. Когда дождя уже не было, перешли на шаг, а вскоре стали. Парень объяснял, спешившись, где приземлились немцы. Приказав ему остаться на месте, Варфоломеев поставил задачу командирам отделений, и взвод, тут же разбившись на группы по три человека, цепью пошел прочесывать лес.
Зоммер шагал с бойцом Слинкиным. Пригибаясь, он всматривался в гущу леса впереди, изредка бросал взгляд по сторонам, где метрах в тридцати — пятидесяти маячили соседние группы.
К Зоммеру присоединился вскоре Буров, которого Холмогоров послал со взводом Варфоломеева.
Минут через двадцать вышли к болоту, узкой лентой преградившему им путь. Остановились, приглядываясь, как лучше перейти его, и тут Слинкин вдруг присел и вскинул самозарядную винтовку. Зоммер, тоже приседая, мгновенно увидел немцев и, бросив взгляд на политрука, который из-за ствола березы смотрел вперед, крикнул:
— Хенде хох! Руки вверх!
Немцы сидели под елью на другом краю болота, прикрывшись маскхалатами. Было их двое. Услышав крик, они мгновенно схватили автоматы и, полоснув на голос длинными очередями, стремительно кинулись в лес.
Слинкин нажал на спусковой крючок, но винтовку заело, и она не выстрелила. Матерясь что есть мочи, он бросился через болото. За ним, держа винтовку наперевес, рванулся Зоммер. Буров, провалившись в торфяное жидкое месиво по пояс, размахивал пистолетом и кричал им вслед:
— В обхват давайте! В обхват!
Вбежав в лес, Зоммер огромными прыжками понесся по следам немцев. Слинкин, о котором в роте всегда думали, что он
Когда впереди, метров с пятидесяти, ударили по ним из автоматов, они попадали. Зоммер прицелился в видневшуюся из-за старого пня голову и выстрелил. Голова скрылась, и стрельба смолкла.
— Ползи к ним слева, — негромко приказал Зоммер Слинкину, а сам все всматривался в пень и пространство вокруг него — старался понять: попал ли в немца и где второй?
Слинкин быстро пополз по-пластунски, чтобы оказаться у немцев слева. Буров перебежками кинулся вправо-вперед. Зоммер тоже, стремительно вскочив, сделал перебежку.
Из-за пня не стреляли. Слинкин вдруг закричал:
— Там один, а другого нет! Убитый, наверно, этот! — и, вскочив, побежал к нему.
Пуля угодила гитлеровцу в переносье. Он лежал, уткнувшись лицом в обросший мохом пень.
Буров приказал Слинкину остаться с убитым и побежал, махнув Зоммеру пистолетом, дальше. Но град кое-где уже стаял, и понять, куда направился гитлеровец, было трудно.
Они дошли до ручья и остановились.
— Бесполезно это, — проговорил Зоммер. — По ручью, может, пошел.
— Да-а, — неопределенно растянул Буров и посмотрел на ручей, который бурлил и пенился от стекавшей в него воды, как горная река. — Получается, этого он оставил прикрывать себя… вроде смертника.
— А мы тоже хороши, — сказал Зоммер, нахмурившись так, что над переносицей у него образовались две глубокие складки. — Пролежали там… Не догадались. Дали ему время уйти.
Они вернулись к Слинкину. Тот уже снял со спины убитого ранец с рацией, вывернул ему карманы и выложил все из них на пень.
— У него два документа, — проговорил Слинкин, поглядывая на остановившегося политрука. — По одному он Ганс какой-то… не разобрал, а по другому — гражданин Пскова Петров.
— Это они могут, — вздохнул Буров, думая, как поступить с убитым.
Сняв фуражку и почесав лысину, он посмотрел на Зоммера, склонившегося над документами, и сказал:
— Понесем его? Давайте пойдем на место сбора. Там и решим, что делать с трупом.
— Может, похоронные почести устроим… — на вид спокойно проронил Зоммер, а в душе его все вскипело: «Зарыть его, собаку, здесь, и только. Пусть гниет безвестным».
Зоммер взвалил немца себе на спину — и не такой уж оказался он тяжелый. Приказав Слинкину взять рацию и остальное, пошел к месту сбора взвода. Буров устало пошагал следом. Сзади тащился почти совсем выбившийся из сил Слинкин. Буров глядел на свисающие со спины Зоммера ноги гитлеровца, обутые в наши сапоги, на полу расстегнутого пиджака — он был одет в гражданское — и думал: «Оба немцы, а какая разница! Один прислужничал бандитам и погромщикам, а другой служит трудовому народу, воспитан в интернациональном духе… готов умереть за самые благородные идеи…»