Судьба тигра
Шрифт:
Еще у птицы были изогнутый золотой клюв и грозные когтистые лапы, покрытые медными перьями. Ее изящную головку венчал алый гребешок, малиновым плюмажем спускавшийся вниз по шее. Прекрасный длинный хвост веером развевался по воздуху в полете, а когда птица села, расстелился по земле, словно шлейф. Переливчатый окрас оперения перекликался с красками поляны, а когда крылья, хвост и гребешок затрепетали под ветром, птица показалась мне настоящим порождением пламени.
Опустившись на поваленное дерево, она крепко впилась
– Зачем вы явились в мое царство? – спросила птица.
– Мы ищем Огненную вервь, – ответил Рен.
– Для чего она вам нужна?
– Мы должны принести Дурге последний дар и вернуть себе человеческий облик, – сказал Кишан.
– Чтобы войти в мое царство, вам придется принести жертву. Доказать, что вы достойны.
– Скажи, что мы должны сделать, и мы исполним, – отозвался Рен.
Тихий смех заструился в воздухе вокруг нас.
– Нет, белый тигр, ты не сможешь принести эту жертву. Ибо мне нужна сати – жертва добродетельной жены. Среди вас есть только одна, кто сможет исполнить мое условие.
Рен и Кишан одновременно вскочили, загородив меня собой, взметнули оружие и закричали:
– Нет! Ты ее не заберешь!
Сбитая с толку, я привстала на цыпочки, выглянула из-за широких плеч братьев и встретилась взглядом с сияющими глазами феникса.
Глава 15
Сати
Рен и Кишан преградили мне путь, не подпуская к фениксу.
– Что вы творите? – спросила я, отчаявшись пройти через них. – Мы пришли сюда для того, чтобы заключить сделку! У нас полно всего, что можно отдать в обмен! Я могу приготовить любую еду, мы можем сделать сколько угодно золотых парчовых одежд, да мы все можем!
Кишан опустил чакру, но продолжал зорко следить за птицей.
– Фениксу не нужны ни еда, ни ткани. Он требует только одного – сати.
– А что это такое?
Рен поиграл желваками и посмотрел на меня так, как никогда в жизни не смотрел. Глубокая печаль поселилась в его синих глазах. Он покачал головой, не желая отвечать, крепче сжал в руках оружие и сделал шаг вперед, закрывая меня от птицы.
Тогда я повернулась к Кишану и тихо приказала:
– Расскажи.
Кишан заговорил тусклым голосом:
– В древности в Индии женщин учили быть полностью преданными своим мужьям душой и телом. Сати – это добродетельная жена, ставшая вдовой, и одновременно название обряда. Считалось, что после смерти своего супруга верная жена утрачивает смысл жизни, ибо ничто на свете не может облегчить ее горе. Когда тело умершего по традиции предавали огню, сати тоже восходила на погребальный костер, чтобы
– Этот обычай уже давно ушел в прошлое, – с отвращением добавил Рен. – Еще мои родители запретили этот кошмар в своих владениях.
– П-понятно, – прошептала я.
Потом посмотрела на феникса и почувствовала, как губы Рена коснулись моего уха.
– Мы не отдадим тебя ему, йадала.
Я положила руку на его твердое, как камень, предплечье и крепко сжала. Другой рукой я схватила за руку Кишана, собрала всю свою храбрость и спросила у феникса:
– Чего ты от меня хочешь?
Птица склонила свою огненную голову, с минуту внимательно разглядывала меня, потом ответила:
– Вы сказали, что ищете Огненную вервь. Но пройти через мои горы и забрать ее сможет только достойный. Мне нужна жертва, чтобы узнать, достойны вы или нет.
– Если я соглашусь, то умру?
– Возможно. А может быть, останешься жива. Подлинное испытание сати проходит не телом, а сердцем. Если твое сердце чисто и исполнено истинной любви, огонь не сможет пожрать твою плоть. Если же твое сердце лживо, ты не пройдешь сквозь огонь.
В животе у меня все сжалось, сердце бешено заколотилось в груди. Я слышала, как Кишан тихо шепчет, что это абсолютно немыслимо и мы найдем другой способ, но в душе уже понимала – никакого другого способа нет. Потом я внезапно вспомнила разговор, состоявшийся у нас с мистером Кадамом незадолго до его смерти. Мне показалось, будто я слышу его негромкий голос.
«Не бойтесь огня, мисс Келси. Если вы будете готовы, он не сожжет вас».
«Но если я умру?»
Память услужливо подсказала мне слова мистера Кадама:
«Реинкарнация – это когда старый дух дает жизнь новому, подобно тому, как от гаснущего пламени загорается новая свеча. Все свечи разные, но пламя одно, оно исходит от того, кто жил прежде…»
«Но я не верю в реинкарнацию!»
Слезы навернулись мне на глаза, потекли по щекам, несмотря на испепеляющую сухость вокруг, и я вспомнила еще один разговор с мистером Кадамом.
«Что вы сделаете, если ваше дитя окажется заперто в горящем доме?»
«Я брошусь в огонь и спасу его!»
Я знала, что должна ответить фениксу. Подняв голову, я тихо сказала:
– Я принесу жертву.
Феникс взмахнул крыльями и испустил горестный вопль. Кишан завопил, чтобы я выбросила из головы эти глупости, и даже в отчаянии метнул в птицу свою чакру, но золотой диск лишь со свистом описал круг вокруг феникса и вернулся обратно.
Рен, весь дрожа от волнения, предпринял попытку договориться с бессмертным стражем. С болью в голосе он взмолился:
– Прошу тебя, огненная, назначь другое испытание! Или возьми меня! Я готов стать жертвой!
Но феникс ответил: