Шрифт:
Елизавета
Назарова
Судьба
ведет
Вера,
Если в Вашем сердце есть Вера, нет, не та мелкая вера, что Земля - круглая, что снежный человек существует, что начальник, как обещал, повысит зарплату, а Вера с большой буквы, Вера в Свет, Вера в Добро, то обязательно появится Надежда, что Добро победит, а Тьма не погасит Свет, а это значит, что есть в Вашем сердце и Любовь: Любовь к мужчине или женщине, Любовь к родителям или детям, Любовь к Родине или Любовь к Природе, - не важно к чему или к кому, но Она есть, Она не может не быть!
А если, не смотря на все ужасы жизни, которые Вас окружают, в вашем сердце появилась Надежда, то она тоже взялась не ниоткуда, значит уже крепнет Вера, а силы дает Любовь!
Но все же главной я считаю Любовь. Если Вы любите, сколько Надежд переполняют Вас! И Вы Верите, что они сбудутся, что Любовь Вас не покинет, Любовь даст силы, чтоб преодолеть все преграды, Любовь осветит Ваш путь, чтоб Вы не споткнулись, чтоб не свернули в сторону! Вы Верите в себя, Вы растете в собственных глазах!..
Ах! Если бы люди почаще задумывались об этих понятиях, почаще впускали в свои души и ВЕРУ, и НАДЕЖДУ, и ЛЮБОВЬ!!!
"Опять лежишь в ночи, глаза открыв,
И старый спор сама с собой
ведешь..."
Ю л и я Д р у н и н а
ОНА
Слава богу! Все ушли... Уставать я стала от гостей. Все же стукнуло сорок пять, хоть и говорят: "... баба ягодка опять", - но "ягодка" уже до того перезрелая, что хочется поменьше толкотни и побольше покоя. Не дай бог, раздавят!
"Ягодка"... Кому нужна эта ягодка!.. Вот был бы "садовод-огородник", который ухаживал бы за мной, холил, лелеял. Так нет такого. А если и появляется какой любитель "ягодок", так только для того, чтоб слопать. Да. Одна. Дочь выросла, у нее своя семья. Хорошо, что живут далеко, а то бы я превратилась в "баушку" и совсем бы сдала. Ну, а что толку, что я еще хорошо сохранилась? Для кого? Для себя? Да не умею я жить для себя! Жила для дочери - цель была: вырастить ее, в люди вывести. Вывела и... отдала в чужие руки. Хорошо, хоть руки надежные, за нее душа спокойна, не зря старалась. А за себя?..
Последнее время не дает покоя мысль, что я что-то в своей жизни упустила. Точнее - кого-то. Интересно - кого?.. Спать не хочется, на душе тревожно... Так кого же я упустила?
Начну-ка я сначала.
Сережка - школьная любовь. Умный, эрудированный. Какими глазами он на меня смотрел! Мурашки по спине пробегали, сердце падало, голова кружилась... Но оказался циник, отношение к женщине только потребительское, да и целовался противно: обмусолил только меня всю. Фу!.. Нет.
Кто там был следующий? Игорь - брат материной коллеги. Да стоит ли его брать в расчет? У меня с ним ничего и не было...Нет. Всех вспоминать - так всех. Итак...
Были в гостях у... не помню, как ее звали. А он ее брат. Сначала он на меня не обратил внимания, потом пригласил танцевать, потом о чем-то разговаривали, он предложил на следующий день сходить в кино. А я не пошла. Я еще тогда матери доверяла и на этот раз поделилась, а она в крик: "Он же взрослый мужик, разведенный! Никуда не пойдешь!" Мне тогда семнадцать было, а ему двадцать пять. Для меня тогда, да, он казался совсем взрослым. Но как мать могла так сказать? Ей же уже за сорок было, почти моя ровесница сейчас, как он мог показаться ей "взрослым мужиком"? Для нее - это же мальчишка! Мой зять старше дочери на девять лет. Нормально. Поначалу я, конечно, их отношения контролировала, но, убедившись, что он парень серьезный, не шалопай, с легким сердцем дала согласие на их брак. За ним Катька, как за каменной стеной, а уж трясется он над ней... Даже после рождения сына к ней отношения не изменил. Вот это мужик! Вернее - настоящий мужчина!.. Ладно. Я отвлеклась... Так упустила я этого Игоря, или все правильно произошло?
Когда я вышла к нему сказать, что никуда не иду, мне аж обидно стало, что мать меня не пустила. До сих пор помню: на нем была голубая рубашка в тон его глазам, синие джинсы, светлые волнистые волосы, не короткие и не длинные, аккуратно уложены, - ну просто, красавчик. Но когда я сказала, что не смогу с ним пойти, глаза его побелели, губы скривились в презрительной ухмылке... Нет. Не он...
Потом был Леонид. Л-е-нчик! Неплохой парень. Какие он мне стихи читал! Каким был романтичным и заботливым! На руках носил! А целовался... Мне тогда нравилось, я с ним даже в первый же день знакомства целовалась. Если с сегодняшней "горки" посмотреть, по темпераменту он мне подходил: страстный, горячий, но в то же время, нежный, ласковый. Не слишком умен, но не заносчив, и довольно практичен. Вот только - мальчишка еще совсем, я и тогда это понимала. Нам по восемнадцать было, но я чувствовала себя с ним более старшей, ...а все же поддалась на уговоры, на обещание жениться... Точнее, он мне сделал предложение, все как положено, невестой меня называл, но свадьбу мы решили отложить до его возвращения из армии, а вот супружеские отношения не отложили... Да и тут сначала было все замечательно: он выглядел таким счастливым, "на крыльях летал". Но месяца через три вдруг переменился: стал со мной более холоден, на руках уже не носил, при выходе из трамвая забывал руку подать, при чужих вел себя так, будто я его собственность. А со мной разве можно так обращаться? Конечно, я обиделась и даже оскорбилась. Хотя и поняла, чем была вызвана столь разительная перемена в его поведении со мной. Мы наши отношения не афишировали, но видно он с кем-то поделился. Да не с кем-то, а я точно знаю с кем - со своим старшим братом, с которым у меня были натянутые отношения с первой же встречи: тот сказал какую-то сальность в мой адрес, а я его осадила. Видно братец посмеялся над его влюбленностью, над его восторженностью и поучил его "жизни": как надо обращаться с женщиной, которая уже стала твоей, мол, все равно уже никуда не денется, нечего перед ней "вытанцовывать". А мой дурак послушался. Конечно, я пыталась с ним поговорить, но натолкнулась на совершенно мальчишеское упрямство и даже хамство. Что мне его воспитывать что ли? Возможно, со временем он и понял свою глупость, но было уже поздно: я оскорблений не прощаю. Поплакала, погоревала и выбросила его из своего сердца.
Так неужели он? Нет, конечно. Ничего у меня даже не екнуло при воспоминании о нем.
Зато как щемит сердце, стоит мне вспомнить Альгиса! Все двадцать пять лет! Ах! Альгис, Альгис... Единственный мужчина, о котором я могу вспомнить с сожалением...
Так, я же решила вспомнить сегодня всех и только факты. Какие же у нас с ним были "факты"?
Альгис Лицис. Латыш по отцу, с которым его мать развелась очень давно, ни слова не знал по-латышски, но с настоящей прибалтийской внещностью: очень высокий, крепкий, спортивный, с очень светлыми волосами, ресницами, бровями (но альбиносом он не казался, так как кожа его имела оттенок не красноватый, а смуглый, загорелый, поэтому казалось, что волосы просто выгорели на солнышке), с небесными голубыми глазами, с прямым чуть длинноватым носом, с твердым, без единой извилины ртом и одинаковыми, не слишком узкими, но и не полными, губами. Даже когда он улыбался, уголки губ его всего чуть-чуть приподнимались. Но зато как улыбались глаза!.. При первой нашей встрече я его совсем не разглядела, во всяком случае, глаз уж точно не видела.