Судьба ведет
Шрифт:
– Наверно, забыли.
– Бывает, - лениво бросил мальчишка и деловито протопал в свою квартиру.
Девятнадцатая квартира оказалась на втором этаже. Альгис остановился перед мощной металлической дверью и позвонил. Звонка он не услышал, но и не удивительно, наверняка, за металлической была еще одна дверь с хорошей звукоизоляцией. Он позвонил еще, никто не отозвался, он позвонил в третий раз - тот же результат. Не решаясь без толку барабанить по двери, Альгис разочарованно вздохнул и медленно спустился вниз.
Когда за ним захлопнулась дверь подъезда, щелкнул замок девятнадцатой квартиры, и
– Показалось, - тихо сама себе сказала она и подумала "Ну, надо же было сломаться звонку тогда, когда Дима уехал! Теперь прислушивайся каждый раз".
Она закрыла дверь, постояла немного в прихожей, прислушиваясь уже к себе. Что заставило ее открыть дверь? Она явно ничего не слышала. Но какое-то беспокойство толкнуло ее сделать это. То же самое чувство беспокойства тянуло ее на балкон. И она вышла, оглядела внимательно двор - никого не было. Правда ей показалось, что за дом зашел какой-то человек, но заметила она его боковым зрением, а, когда повернулась, то никого не увидела, потому она совершенно не была в этом уверена. Постепенно она успокоилась и вернулась в комнату. Из ванной уже слышался звонкий Никиткин голосок:
– Баба! Я се! Я цитый! Баба!
И Маргарита поспешила к внуку: вытирать его, кормить обедом и укладывать в кроватку для дневного сна.
Альгис медленно шел по улице, не замечая обжигающих лучей солнца и духоты, размышляя, что ж ему делать дальше. Можно было подождать еще два дня, когда приедет Дмитрий, взять у него адрес Марго и уже, наверняка, ехать к ней, а пока навести порядок на могиле матери. Но на душе было беспокойно, будто он что-то упустил или упускает. Ему хотелось действовать, а не ждать. И тут ему в голову пришла гениальная мысль, что он может поехать в Нижний, на дорогу уйдет как раз два дня, так как придется ехать через Москву. За это время вернется Дмитрий и выйдет на работу, а Альгис уже из Нижнего позвонит ему по имевшемуся у него на визитке телефону и узнает адрес. От этого решения Альгис повеселел и заторопился к остановке, чтоб на вокзале выяснить расписание московских поездов и купить билет.
Но на вокзале его опять ждало разочарование. Не смотря на то, что через город проходило целых три московских поезда и все вечером с разницей в час и сорок минут, билетов не было ни на один. Не было билетов и на следующий день, и на два дня вперед, и только на воскресный Адлеровский было несколько боковых плацкарт.
Альгис, совершенно расстроенный, отошел от кассы и присел в кресло. К нему тихо подсел старичок в форменной железнодорожной фуражке, очень потертой и со сломанным козырьком.
– Тебе в Москву, сынок? Срочно?
– заговорил он с Альгисом.
– Да, отец, - с надеждой отозвался Альгис.
– Подсобить можете? Я любую сумму заплачу, и полез за бумажником.
Старичок остановил его своей жилистой, с вздувшимися венами, в пигментных пятнах, рукой.
– Не надо. Раз в кассе билетов нет - значит, нет. Но можно взять билет прямо у проводника, у них сейчас есть такое право, все законно. Правда, сейчас с моря в Москву много отдыхающих возвращается, поезда переполнены, но может, тебе повезет. Приезжай вечером прямо к поезду и попробуй.
– Спасибо, отец.
Получив хоть какую-то надежду, немного взбодрившись, Альгис отправился к Дусе.
Вечером, едва начала спадать жара, Маргарита с внуком отправилась в парк. Ее беспокойство
Парк не был запущен, а даже наоборот: то тут, то там за деревьями виднелись маленькие открытые кафешки, слышалась музыка, появились новые аттракционы, а на каждом шагу стояли передвижные прилавки с мороженым и водой. Никита был в восторге и почти у каждого прилавка канючил то мороженое, то воду, то чупа-чупсы. Обойти их было невозможно, и Маргарите приходилось удовлетворять желания своего маленького любимого "тирана".
От выпитой воды, уже несколько кустиков были орошены маленьким фонтанчиком, уже несколько раз чумазая от мороженого и конфет рожица умывалась в настоящем фонтане, уже дважды малыш с восторгом катался на лошадке обновленной старинной детской карусели, но ни в какую не хотел уходить из парка, забыв и о своем сачке, и о бабочках. А Маргариту уже распирало раздражение, ей нужно было отсюда уйти. Она взяла на руки упирающегося и визжащего внука и направилась к трамваю, но не села в него, сама не понимая почему. Она прислушалась к себе, в душе уже нарастало возбуждение вперемешку с отчаянием.
Внезапно она вспомнила Дусю, и в голове возникла мысль, что надо пойти к ней, тем более что до нее было недалеко: маршрутка от парка шла мимо бывшего дома Маргариты, а рядом жила и Дуся. Она решительно махнула подъезжавшей машине, Никита уже успокоился и радовался предстоящей поездке. По дороге Маргарита думала, что, хотя и был уже девятый час, и внука пора было кормить ужином, но у Дуси обязательно найдется, чем его покормить, зато она немного успокоит свою душу за разговором, а, возможно, они поговорят об Альгисе, чего ей очень хотелось.
На стук Дуся, как всегда, прежде, чем открыть, спросила из-за двери:
– Кто там?
– Дуся, это я - Маргарита.
Через секунду дверь распахнулась, и на пороге появилась Дуся не столько с радостью в глазах, сколько с отчаянием.
– Ох, Маргаритушка! Ты здесь?! А Альгис к тебе поехал!..
– Кто?
– думая, что ослышалась, переспросила Маргарита, у нее остановилось дыхание, и слабость охватила все тело, она готова была упасть в обморок, но усилием воли устояла и даже заставила себя прислушаться к тому, что говорила Дуся.
– Альгис, Альгис... Он здесь был... Он тебя ищет. Вот ушел на вокзал, чтоб к тебе в Горький ехать.
Маргарита вдруг почувствовала огромный прилив сил, голова заработала.
– Когда он ушел?
– Да ушел-то давно. Но билета у него нет, он хочет с проводником договориться, хоть на какой-нибудь поезд, - она посмотрела на часы-ходики, висевшие в кухне.
– Два уже были, а третий в двадцать один - десять отходит. Может, не уехал?
– с надеждой в голосе произнесла Дуся, с сожалением глядя на Маргариту.