Судьба ведет

Назарова Елизавета Борисовна

– Господи! Осталось всего двадцать пять минут!
– схватилась Маргарита в отчаянье за голову, а потом посмотрела на Дусю и легонько подтолкнула к ней внука, с любопытством рассматривающего незнакомую тетю.
– Дусенька, посмотри за Никиткой, покорми его чем-нибудь, а я на вокзал - может, успею. Иди, солнышко, к бабушке Дусе, она тебя вкусненьким покормит, а баба скоро.

Выскочив на дорогу, она отчаянно замахала редким проезжавшим машинам, но ни одна не останавливалась. Наконец, вдалеке появился зеленый огонек такси, и она выскочила на дорогу. Машина притормозила, и Маргарита бросилась к передней двери.

– На вокзал. И побыстрее, пожалуйста.

Водитель

посмотрел на нее с любопытством и, трогаясь с места, спросил:

– Опаздываете? Встречать или провожать?

Опытным глазом он определил, что пассажирка уезжать не собирается, из всех вещей у нее была лишь маленькая дамская сумочка.

– Не знаю. Хотелось бы встретить, но как бы не пришлось провожать, - ответила Маргарита.

Таксист с удивлением посмотрел на нее, но человек он был опытный, всякого повидал за время своей работы, потому догадался и снова спросил:

– Уезжает кто-то, и надо остановить?

– Да.

– Муж?

– Нет.

Почувствовав, что больше из пассажирки он ничего не вытянет, водитель замолчал и сосредоточился на дороге, стараясь вести машину осторожно, но, по возможности, быстро. У него было чутье на клиентов, а женщина ему понравилась, и захотелось ей помочь.

А Маргарита не сводила взгляда с бежавшей впереди дороги, словно выглядывая далекий еще вокзал, нервно теребила сумочку и все время поглядывала то на свои ручные часики, то на часы на панели машины. До вокзала еще было далеко, а до отхода поезда оставалось лишь десять минут. Дорога к вокзалу шла через центр, и на улицах было довольно много машин. Водитель, как мог, лавировал в тесном потоке, но все равно, приходилось задерживаться на светофорах, к тому же здесь часто попадались гаишники, и он не хотел рисковать. Но, услышав сдавленный стон пассажирки после очередного ее взгляда на часы, он свернул направо, выехал на параллельную, более свободную улицу и погнал машину быстрее.

К вокзалу подъезжали, когда на часах уже было пятнадцать минут десятого, надежда у Маргариты была только на то, что поезд опоздает, она даже не хотела думать, что Альгис мог уехать раньше другим поездом. Она распахнула сумочку, вытащила сотню, спросила:

– Хватит?

– Надо диспетчера запросить, когда остановимся, - ответил таксист.

– Некогда. Вы же знаете, сколько примерно?
– умоляюще посмотрела на него Маргарита.

– Где-то - семьдесят.

– Значит, хватит, - она положила деньги на панель перед водителем и, едва машина притормозила, открыла дверь и выскочила.

– Счастливо!
– крикнул ей вдогонку таксист.

Маргарита бегом пробежала сквозь вокзал и выскочила на перрон. На дальнем пути стояла лишь пустая электричка, а два первых, на которых обычно останавливаются поезда дальнего следования, были пусты. Она остановилась, беспомощно опустив руки и растерянно оглядываясь по сторонам, но ни в одном оказавшемся на перроне пассажире она даже и близко не нашла знакомых черт Альгиса. Маргарита села на скамейку и беззвучно заплакала, хорошо, что уже стемнело, а скамейка стояла под деревом, потому никто не видел ее слез. Она достала сигареты, закурила и глубоко затянулась, пытаясь унять трясущиеся руки и рвавшиеся наружу рыдания. Чтоб успокоится, ей пришлось выкурить не одну сигарету. Но, в конце концов, когда она решила, что причин для такого черного отчаяния нет, потому что Альгис жив, кроме того, он ищет ее, а значит, они обязательно встретятся, только чуть позже, она успокоилась, промокнула платком глаза (хорошо, что тушь не течет, если ее не тереть), посидела еще немного, чтоб ветром обдуло ее раскрасневшееся лицо, встала и направилась к остановке трамвая.

Подойдя к остановке, она все-таки не решилась выходить на освещенный "пятачок", остановилась в темноте возле боковой стороны остановочного павильона.

Когда

Альгис провожал глазами первый московский поезд, он еще не очень расстроился. Не смотря на то, что он методично обошел всех проводников, ни один не дал ему никакой надежды. Когда со вторым поездом повторилась та же история, у него еще оставалась надежда на третий. В ожидании него Альгис решил, что, если опять ни один проводник не пойдет ему навстречу, он проберется в поезд, пройдет в вагон-ресторан и будет сидеть там до последнего, а потом что-нибудь придумает: или попытается спрятаться, или напрямую пойдет к начальнику поезда и уплатит штраф. Ведь выйдет же кто-нибудь за это время?! И тогда появится место для него. Второй вариант его устраивал больше, и он решил следовать ему.

Но, когда подошел этот поезд, на Альгиса вдруг нахлынула такая апатия, что он себя не узнал: он, словно, оцепенел и не мог сдвинуться с места. Он сидел на скамейке в самом начале перрона, которую он специально выбрал, потому что напротив нее останавливались первые вагоны составов, и равнодушно смотрел на проходивших мимо пассажиров. Он сидел и сидел со стеклянным взглядом, пока поезд не ушел. И только, когда мимо него промелькнули огни последнего вагона, он очнулся.

"Что это со мной? Какая сила меня удерживала? И почему?"

И тут впервые в жизни Альгис подумал о Боге:

"Может, это его посланник не пустил меня в поезд. Но почему? А что, если поезд сойдет с рельс или в нем произойдет какая-то иная трагедия, которая могла затронуть меня, будь я там? В любом случае, я не уехал, надо возвращаться к Дусе. А завтра прежде, чем заняться могилой матери, я навещу квартиру Дмитрия: кто знает, может, они приехали или приедут? Буду ходить туда утром и вечером".

Привычно поставив перед собой задачу, Альгис встал и решительно направился к трамваю, но не по перрону и через здание вокзала, а выйдя на привокзальную площадь с другой стороны. Нужный ему трамвай уже стоял в ожидании пассажиров, но Альгис не торопился, потому, когда он подошел, трамвай уже закрыл двери и тронулся с места.

Альгис сел на скамейку внутри павильона и еще раз задумался о том состоянии, которое охватило его на перроне, повторяя про себя, что, наверно, так угодно судьбе. Он всегда думал, что свою судьбу он делает сам, но, особенно в последнее время, убедился, что это не так. Как он хотел умереть - и не умер, как он хотел забыться в сексуальном угаре - но не помогло, как он старался наладить свою личную семейную жизнь - ничего не вышло! Теперь он опять гонит лошадей, чтоб побыстрее встретиться с Марго - но встречает лишь одни препятствия, хотя знает, что нужно просто немного подождать, и все сложится само собой. Ведь ждет же она его столько лет! А в том, что не удалась и ее семейная жизнь, он уверен, виновата все та же судьба, потому что она ждет ЕГО, и будет ждать до тех пор, пока он не придет. Внезапно он вспомнил их последний разговор, когда он сказал ей: "...потерпи. Я сам к тебе приду".

В это время подошел трамвай, и из темноты вышла... ОНА: высокая и стройная, в светлых бриджах и открытом топе, с длинными потрясающими ногами и копной огненно-рыжих пышных волос, спускавшихся по плечам крупными волнами. Да. Это была ОНА! Не просто рыжеволосая женщина, похожая на нее, а именно ОНА! Альгис устремился к ней...

Маргарита подошла к дверям подошедшего трамвая и уже приготовилась поднять ногу на первую ступеньку, как... сзади за талию ее подхватили сильные, до боли знакомые руки и поставили на вторую ступеньку, крепко обняли за плечи, а над ухом прозвучали долгожданные слова: