Судьба. Книга 2

Дерьяев Хидыр

Подъехали три вооружённых всадника: один русский, казак, двое — туркменские джигиты. Казак достал из кармана кисет, вытащил из него клочок бумажки. Землекопы с любопытством наблюдали за его действиями: может, приехал объявить об отмене трудовой повинности? Джигиты бесстрастно смотрели на толпу, сдерживая разгорячённых коней. Никто из дайхан их не знал.

Казак гулко высморкался, склонившись с седла, вытер пальцы о шаровары, развернул бумажку и сиплым, пропитым басом рявкнул, как скомандовал:

— Берды!.. Аки!.. Оглы!..

— Я! — отозвался

из толпы, и вышел вперёд оборванный, средних лет дайханин.

— Подойди сюда! — приказал казак. — Стой вот здесь и не двигайся с места!

Дайханина звали Берды Баки-оглы, и ему показалось, что выкрикнули именно его имя. Он растерянно поглядывал то на всадников, то на односельчан, не понимая, зачем ему приказывают стоять возле казака.

Землекопы насторожились, поняв, что за приездом конных кроется что-то недоброе. Те, кто уже начал работать, выбрались наверх, подошли к своим односельчанам, крепко сжимая в руках лопаты. Над толпой повисла выжидающая тишина,

— Дурды!.. Мурад!.. Оглы! — снова гаркнул казак.

На этот раз никто не отозвался.

— Дурды Мурад-оглы, выходи сюда!

Толпа хранила молчание. Конечно, в каждом стаде есть своя чёрная овца: кое-кто был не прочь проявить своё рвение, указать на человека, имя которого несколько раз повторил казак, но к этому не располагало общее недружелюбное настроение дайхан. Сказать скажешь, а потом?

— Аллак!.. Аллаберды!.. Оглы! — выкрикнул казак.

Снова никто не откликнулся.

Один из джигитов тронул коня и поехал вдоль капала, выкликая имена Дурды и Аллака.

Как только стало понятно, зачем появились всадники, Берды тихо спросил товарищей:

— Что будем делать? Я в тюрьму больше не намерен попадать. Лучше смерть, чем тюрьма.

— Они приехали нас забрать? — прошептал Дурды.

— Пусть кричат, не подавайте голоса.

— А может, отзовёмся? — нерешительно сказал Аллак. — Ничего они нам не сделают, люди не дадут нас в обиду.

— Нельзя! — рассердился Берды. — Забыл пословицу: «На бога надейся, а ишака привязывай»? Если только на соседа надеяться станешь, полжизни не проживёшь. Что нам Сергей наказывал?

— Чтобы мы ни в коем случае не давались властям в руки, — сказал Дурды.

Аллак молчал, потупя голову.

— Ну, вот, а ты хочешь сдаваться, — упрекнул его Берды.

— Что же нам делать?

— Теперь не время думать, что делать, — Дурды тряхнул головой. — До смерти сделаем всё, что сможем!

— Ты храбрый парень, — сказал Берды. — Но думать всё же надо.

— Давайте скроемся потихоньку, убежим в пески, — предложил Аллак.

— Погоди! — Берды немного подумал, наблюдая за тем джигитом, который ехал вдоль канала, и твёрдо решил. — Убегать, так убегать, но не как зайцы бегают от шакала! Барс тоже иногда отступает перед загонщиками… Вон и второй джигит поехал разыскивать нас. Мешкать нельзя. Землекопы тоже начали расходиться по своим делянкам…

— Бежим? — спросил Аллак.

Нет, — сказал Берды. — Ты подойди незаметно к русскому, который караулит бедняка, назвавшегося

моим именем, и стой неподалёку — я тебе знак подам, когда действовать надо. Не струсишь?

— Не струшу! — обиженно сказал Аллак.

— А ты, Дурды, иди вон на тот участок канала, за кустами тальника. Спрыгни вниз и копайся потихоньку.

— Там же работы закончены! — удивился Дурды.

— Неважно. Ты — копайся. Кто окликать станет — притворись глухим. А как только появится возле тебя чужой человек, хватай его за горло!

— Что ты задумал? — тихо спросил Аллак.

— Бежать! — отрезал Берды. — Но мы убежим на их конях и с их пятизарядками! — Он направился к джигиту, который был поближе. Тот придержал копя, выжидающе глядя на подходящего черноусого парня.

— Джигит-ага, вы Аллака Аллаберды-оглы ищете? — смиренно спросил Берды. — Он совсем глухой, этот Аллак, ничего не слышит. Пойдёмте, я вам покажу, где он работает.

Они свернули за густые кусты тальника, буйно разросшегося по берегу канала, и остановились возле делянки, на которой не спеша ковырял глину лопатой Дурды.

— Вот Аллак!

— Эй, ты, — крикнул джигит, — вылазь!

Дурды даже не поднял голову.

— Не слышит, — сочувственно сказал Берды. — Придётся вам его за рукав потянуть.

— Прыгай вниз, толкни его! — приказал джигит.

— Не могу! — Берды даже отступил на шаг. — Между нами туркменчилик, он может меня лопатой ударить.

Джигит выругался, спрыгнул с копя и, примериваясь, где склон более отлогий, скользнул на дно канала. Не успели ноги его коснуться земли, как Дурды отшвырнул лопату и схватил его за горло. Сверху свалился Берды. Вдвоём они быстро скрутили руки отчаянно сопротивлявшемуся джигиту, заткнули кушаком рог. Берды снял с него винтовку, сорвал патронташ.

— Накинь на него халат! — переводя дыхание, приказал он Дурды. — А ты, парень, лежи и не двигайся, если не хочешь получить пулю в лоб!..

Берды выбрался из канала как раз вовремя: к кустам тала подъезжал второй джигит, обеспокоенный исчезновением товарища. Конь первого джигита поднял голову, коротко всхрапнул и снова потянулся к траве. Насторожившийся джигит сиял винтовку, клацнул затвором, загоняя патрон в патронник.

В этот момент из-за кустов вышел Берды. Сердце его билось тревожно и гулко, но он улыбался, как человек, только что бывший свидетелем забавного происшествия.

— Ай, потеха! Ваш товарищ Аллака нашёл, а тот — глухой, упёрся и не хочет вылезать из канала. Кричит: «Мираб воды не даст, если делянку не закончу!» Наш товарищ справиться не может, на помощь зовёт…

— А ты почему не помог? — джигит подозрительно смотрел на Берды.

Тот дурашливо ухмыльнулся:

— А меня не просили! Вас просили найти…

— Иди вперёд! Показывай, где они!

— За теми кустами в яме сидят и ругаются.

С коня джигит не мог рассмотреть, что твориться на дне канала. Какой-то длинный серый свёрток ворочался и мычал. Рядом, на корточках, обхватив голову руками, сидел человек.