Судьбы вершитель, спусковой крючок
Шрифт:
– Как хорошо, что мы тебя спасли, – с покровительственной усмешкой сказал пузатый толстячок.
Он стоял за штурвалом в открытой рубке; капитанская фуражка, льняная рубашка нараспашку, плавки – все, больше ничего.
– Ты меня чуть не убил, дятел! – гневно посмотрела на него Рита.
И с манерно-льстивой улыбкой посмотрела на могучего и загорелого телохранителя.
– И где вы таких тупых матросов берете?
Она обращалась к нему так, будто он был хозяином яхты, хотя и знала, что это не так.
– Это я матрос! – пробасил охранник.
И
– Предохраняешься? – нагло спросил Кирьянов, глянув на содержимое. – Это хорошо.
– Ну и предохраняюсь, тебе-то что? Не для тебя же! – съязвила она.
– А если для меня?
– Кто ты такой?
– Владелец этой яхты! – с гордостью сообщил он.
– Вау! Какая у тебя яхта! – восторженно протянула Рита, блудливым взглядом лизнув его плавки.
– Никто еще не жаловался! – расплылся он в похабной улыбке.
– Посмотрим, посмотрим!
Она прошла на нос яхты, легла на лакированную поверхность, рисуясь перед Кирьяновым, сняла верхнюю часть купальника.
– Так уж и быть, позагораю здесь… Ну, чего стоим! Поплыли!
– Не поплыли, а пошли! – не спуская с нее глаз, поправила жертва.
И помчала катер к центру водохранилища. Яхту приятно покачивало, пресные брызги падали на волосы, лицо, окропляли открытую грудь. Приятно. Лежать бы и лежать, ни о чем не думать.
– Может, совсем разденешься? – крикнул Кирьянов.
– Да, конечно, – сказала она с таким видом, будто только о том и мечтала, чтобы подставить солнцу все части своего тела.
Трусики она снимала с изяществом стриптизерши. Раздевшись, легла на бок, подобрав под себя ногу. И только тогда заметила, что Кирьянов снимает ее на фотокамеру. Телохранитель за штурвалом – делает вид, что смотрит вдаль, а он за фотографа. Щелк, щелк…
Рита подыгрывала ему. И так ляжет, и так. Встанет, сядет, снова ляжет… Он снимал ее, пока не закончилась пленка.
– Сколько там кадров? – безмятежно спросила она. – Двадцать четыре, тридцать два?
– А что?
– Я фотомодель, я задаром не снимаюсь. Двадцать долларов кадр, и не важно, будет фото или нет…
– Пленку проявить надо, чтобы фото было, – маслено улыбнулся он.
– Ну, за проявку я больше беру. Если в темноте, то сто баксов, если на людях, то пятьсот…
– Тогда лучше в темноте.
Он взял ее за руку и повел в каюту на нижней палубе. Тиковый пол, панели из красного дерева, кровать-аквариум с прозрачными стенками: вода, рыбки, водоросли, кораллы.
– Можно я буду русалкой? – восторженно спросила она, осторожно опускаясь на прозрачную гладь кровати.
Сумочку она как бы невзначай положила рядом с собой.
– А хвост у тебя какой? – насмешливо спросил он.
Она достала из сумочки презервативы.
– Чисто латекс.
– Отлично, – он попытался забрать у нее один квадратик, но Рита отвела руку далеко в сторону.
– Не спеши… Начнем с массажа…
Ей было все равно, что он собирался с ней сделать. Все мужики кобели, она давно с этим смирилась. И не собиралась мстить ему за его греховные намерения. Даже эмоциями себя не подогревала. Полное равнодушие ко всему, даже к себе самой…
– Хорошо.
Он лег на живот, она села ему на спину.
– Как романтично, рыбки под нами плавают… И мы сейчас поплывем, – промурлыкала она, вытягивая из ремешка сумочки стальную струну. – Сейчас тебе будет очень хорошо…
Кирьянов прибалдел, поэтому не сразу понял, что за провод обвился вокруг его шеи. А когда догадался, было уже поздно… Артем учил Риту работать с удавкой, и она освоила непростой урок на «отлично». Жертва мучилась недолго.
Следующим на очереди был телохранитель. Рита достала авторучку, чтобы поставить ему «двойку» за несение службы. Вышла с ней на верхнюю палубу, протянула ее телохранителю пером к себе:
– Босс просил передать.
В недоумении парень протянул к ней руку, но так и не смог ее взять. Рита нажала на колпачок, чем привела в действие скрытый смертоносный механизм. Пуля была малокалиберной, но отдача оказалась приличной. Она с трудом удержала в руке одноразовое оружие. А телохранитель не удержался на ногах, получив пулю точно в лоб.
Со стороны могло бы показаться, что его хватил солнечный удар и он прилег, чтобы прийти в себя. Рита склонилась над ним, нащупала пульс. Посторонний наблюдатель мог бы подумать, что голая красотка заботится о пострадавшем. А может, хочет овладеть им в силу своей распущенности… Впрочем, сейчас ей было все равно, кто и как о ней подумает. Тем более что, кроме Артема, за ней никто не мог наблюдать. Широкая вода, пустынные берега, окрест ни единого, хотя бы утлого суденышка.
Рита надела купальник, обмоталась полотенцем, встала за руль, отогнала катер к берегу, где ждал ее Артем. По пути стерла отпечатки пальцев со всех поверхностей, которых касалась ее рука. Причалив, спокойно, в одном купальнике сошла на берег, пересела в поджидающую ее машину.
– Как дела? – спросил Артем.
Удивительно, но всего за два месяца его левая рука зажила и даже обрела определенную подвижность. Полноценно владеть ею он не будет никогда, но уже сейчас мог поддерживать руль, чтобы правой рукой управляться с коробкой передач.
– Два по «двести», – спокойно отчиталась она. – И все чисто.
– А настроение?
– Вполне.
Рита достала из бардачка пачку любимых сигарет, закурила. Ее не трясло, не колотило, голова ясная, движения уверенные. И не похоже, что может случиться истерическое помутнение… Неужели она привыкла к тому, что ей приходится убивать?..
– Ты хорошая девочка, – похвалил ее Артем.
– Как раз напротив, я очень плохая девочка. Но мне все равно…
Сейчас ей хотелось только одного: попасть поскорей домой, принять ванну и слегка промочить горло успокоительной настойкой.