Судьбы
Шрифт:
– Эй?- голос Коринфии был мягок, когда она наклонилась ближе к девушке.
Веки девушки затрепетали, и она распахнула глаза. Коринфия не смогла отвести взгляд.
Она осмотрела края поляны и нашла камень, величиной с ладонь, гладкий и заостренный на кончике, словно лезвие топора. Она обхватила пальцами камень и встала перед девушкой.
Лоза была плотной, и резать её едва ли имело смысл, но она не сдавалась, покрепче ухватившись за нее. Желание освободить девушку было единственным, о чём она могла думать. Оно
Чистая жидкость сочилась из среза растения и стекала вниз по её руке. Она обжигала и Коринфия смахнула её. Пульс участился, а пот каплями стекал со лба.
Это не помогало.
Лоза была узкой и плотной, а камень - недостаточно острым. Она остановилась, чтобы перевести дыхание, оглянулась в поисках чего-то поострей, и почувствовала, как воздух вокруг неё начал вибрировать.
Рябь тонким узором пробежала над её головой, и листья прошептали слова, которые она не смогла разобрать. Ветви сомкнулись, поглощая голубое небо.
Тихий стон Нимф нарастал, пока не превратился в почти оглушительное крещендо. Приступ боли взорвался в голове Коринфии, она бросила камень и зажала уши руками. Шум бросил ее на колени. Было такое чувство, будто в тело вонзил и нож, заставляя всё тело пульсировать от боли.
Она боролась с желанием закричать, когда давление в ее голове стало нестерпимым. И когда казалось, что все в ней вот-вот взорвется, звук резко прекратился. Тишина была оглушительной, прекрасной.
Медленно Коринфия отняла руки от ушей и упёрлась пальцами в землю, готовясь подняться. Ноги дрожали, слабое жужжание продолжало эхом раздаваться в голове. Взору медленно возвращалась ясность, она несколько раз глубоко вдохнула. Перед ней беззвучно опустилась Нимфа, обнажая зубы.
Коринфия присела на корточки и попятилась. За спиной послышалось шипение. Обернувшись, она увидела ещё одну Нимфу, которая подобралась достаточно близко для нападения - она следила за ней, сузив глаза.
Остальные Нимфы спускались с деревьев, методично окружая девушку.
– Мне очень жаль. Я никому не хотела причинить боль.
Что на неё нашло, заставляя попытаться освободить девушку? Побуждение, как далекое туманное воспоминание, и это, очевидно, было ошибкой.
– Я кое-кого искала, но его здесь нет. Не могли бы вы направить меня к порталу, я уйду и никогда не вернусь.
Ответом было низкое сердитое гудение.
Длинные плети лоз отделились от деревьев и заскользили по земле, словно крупные зелёные змеи. Деревья начали склоняться ближе, сплетая ветви, образуя ограду, и она знала, у неё не оставалось шанса, чтобы ускользнуть. Жужжание Нимф снова начало нарастать. Лозы сомкнулись, охватывая её ноги и потянули её с такой силой, что она упала на спину. Другие лозы обвились вокруг её запястий, прижимая её к земле.
Внезапно, тихий рокот, словно раскат грома, доносящийся издали,
Рокот становился всё громче и постепенно превращался в тысячи бьющихся крошечных крылышек. Полог из ветвей над ней разомкнулся, и Коринфия увидела огромное тёмное пятно в небе: облако из крошечных крылатых насекомых роем устремилось к ней. Коринфия почувствовала, как кровь внутри неё заледенела.
Шершни.
Паника парализовала ее, не давая вздохнуть. Охваченная страхом, она стала рваться из захвата плетей растений, , пинаясь ногами, выбиваясь и толкаясь, но лозы лишь усилили хватку.
Первый шершень ужалил её за бедро, и жгучая вспышка огня пронзила ногу.Ее крик жадно поглотился растительностью, будто деревья питались её болью.
Больше ожогов: на её животе, её левой руке, на запястье, один мучительный удар за другим. Она едва заметила, как лозы ослабли и соскользнули с неё. Яд шершней разливался по телу; он постепенно вызывал онемение конечностей. Когда она повернулась на бок, её зрение затуманилось, и вид деревьев завибрировал, ускользали от её взора. Поляна тускнела. Была ли уже ночь?
Её тело было столь тяжёлым...
Она хотела спать...
Смутно, ей показалось, что она увидела среди деревьев просвет в форме дверного проема.
Её тело быстро немело; жар -невыносимым. Но её разум погружался в спокойствие и тишину. Коринфии показалось, что откуда-то раздается музыка, будто медальон открылся и призывал её... Её разум работал медленно, как балерина на подставке...
Коринфия осознала, что умирает. Это была плата за её настырность. Это было её искупление.
Едва в сознании, она увидела, как в стволе дерева проявилась дверь, из которой по направлению к ней потянулась рука. Ее грубо ухватили и все сознание провалились в темноту.
Глава 9
Красный песок.
Люк открыл глаза и поднял голову: вокруг на тысячи миль вдоль береговой линии тихого океана простирался красный песок.
Его глаза, зубы, уши – всё было залеплено песком, будто он прошёл сквозь песчаную бурю.
Он был совершенно сбит с толку: помнил, как прыгнул, а как приземлился - нет.
Помнил неистовый ветер, который словно хотел разорвать его на кусочки, а еще- жгучую боль, заставлявшую тело бесконтрольно сотрясаться. А после...Господи, почему он не мог вспомнить? Он действительно выжил после падения с такой высоты? Или отключился от боли? Люк видел, как это случалось на поле: парня с команды противников так сильно ударили в голень, что кость прорвала кожу. Он упал в обморок, и Люк его не винил.